style="font-size:15px;"> – Приглядывать надо за всеми. Но помни, что твоя задача – расследование, а не публичное изобличение вредителей. Да и скорее всего, если диверсант и вправду был, он оказался бы членом советской части команды. Иностранцы в любом случае проходили инструктаж своих разведок, но на диверсии они бы не отважились. Слишком велика вероятность раскрытия, слишком велик риск грандиозного международного скандала.
– А вы думаете, что в нашей команде тоже может оказаться диверсант? Разве всех её членов не проверили самым тщательным образом после того, что произошло на Европе?
– Максим, всех проверяют неоднократно перед отправкой. Но если пропустили в прошлый раз, где гарантия, что не пропустим в этот? И ещё раз напомню, тебя всё же отправляют для расследования, а не для борьбы с диверсантами.
– Что же мне делать, если точно будет установлено, что среди нас есть диверсант?
– Его надо будет изолировать на время экспедиции. Для Земли объявим, что он подхватил ещё здесь какую-то заразу, которую в условиях Европы вылечить нельзя, а потому помещён в карантин.
– А такой карантин на Европе есть? – удивился Максим.
– Конечно, есть, Максим, – с улыбкой ответил Василий Фёдорович. – Нельзя не предусмотреть возможности выборочной изоляции нескольких членов экспедиции по той или иной причине. И ещё один важный момент. Если диверсант будет обнаружен, его необходимо будет взять живым. Убийства на Европе строжайше запрещены! Нам всем обещают трибунал, если кто-то будет там убит. Допрашивать диверсанта тоже запрещено. Задача: обнаружить, изолировать, доставить на Землю.
– А как мы сможем доставить его на Землю из карантина?
– На этот случай карантинный отсек можно присоединить непосредственно к кораблю. Видишь ли, когда станция проектировалась, были рассмотрены разные варианты. В том числе и такие, что на Европе могут оказаться местные микроорганизмы, опасные для людей. И в случае заражения человек должен был быть доставлен на Землю без контакта с остальными членами экипажа.
– Ясно, – Максим кивнул. – Я этого не знал.
– Не всё мы разглашаем. Всё-таки говорить людям о том, что мы подразумеваем на Европе наличие какой-то биологической опасности, значит преждевременно сеять панику. Люди же не станут думать о том, что в экспедиции должно быть предусмотрено абсолютно всё, и воспримут подобные известия как намёк на то, что власти что-то знают, но скрывают.
– Я так понимаю, что при обнаружении диверсанта мне необходимо будет подать сигнал биологической опасности?
– Нет, – сообщил начальник. – Более подробные коды сигналов мы передадим тебе позднее.
– Есть специальный сигнал для диверсанта?
– Специальный сигнал есть даже для нашествия марсиан, – ответил Василий Фёдорович, и Максим даже не понял, шутит начальник или же говорит совершенно
