не только за себя, но и за группу в целом.
Например, я слышал историю, которая произошла в африканском племени. Мужчина из этого племени сломал ногу. Его соплеменники принесли его в больницу, и доктор сказал им, что если ногу не ампутировать, то мужчина умрет, и они должны решить, проводить операцию или нет.
Вместо того чтобы тут же ответить, аборигены отправились домой. Там они собрали совет племени, на котором решили, что делать дальше. Вернувшись в больницу, они сообщили доктору, что операции не будет и мужчина должен умереть.
То, что кажется жестоким представителю западной культуры, может являться абсолютной необходимостью для выживания африканского племени. Будучи кочевниками, они постоянно передвигаются с места на место в поисках плодородных пастбищ. Скудный травяной покров пустыни не позволяет им долго задерживаться на одном месте. С одноногим членом группы им будет трудно передвигаться, и под угрозой окажется выживание всего их сообщества. Поэтому они вынуждены были согласиться со смертью своего соплеменника. Все в племени, и даже сам мужчина, понимали это и подчинились данному решению.
Личное в противовес коллективному
Мы видим, как коллективные законы действуют в примитивных племенах. Однако трудно согласиться с тем, что эти же самые законы действуют и в наших современных семьях в XXI веке.
Развитие личной совести приводит к тому, что в пределах одной группы формируются разные ценности. Некоторые люди считают, что имеют больше прав на принадлежность к некоторой системе, чем другие. Например, если я следую ценностям своей группы, то чувствую, что достоин быть ее членом, тогда как тот, кто поступает вопреки негласным правилам нашей системы, может вообще потерять право на принадлежность к ней.
Подобный сюжет запечатлен в библейской истории о блудном сыне. Праведный сын, оставшийся дома и пожелавший помогать отцу, кажется более достойным, чем тот, кто растрачивает наследство, блуждая по свету. Теленок должен быть зарезан для сына, оставшегося дома, а не для того бездельника.
А вот пример из современной жизни: работник, в течение многих лет проявляющий трудолюбие и выказывающий приверженность компании, считает, что у него больше прав, чем у того, кто вечно опаздывает и крадет канцтовары.
Однако ничто не может поставить личное выше коллективного, поскольку коллективной совести все равно, кто входит в состав той или иной группы. У всех есть одинаковое право принадлежать к системе, будь то блудный сын или нечестный работник.
Семейные расстановки показывают, что коллективная совесть гораздо сильнее личной. Она способна заставить человека поступить против личной совести в угоду своему сообществу.
Давайте вновь обратимся к примеру блудного сына. Допустим, я решу, что мой брат недостоин отцовского наследства: он покинул семью, в то время как я трудился на ее благо, поддерживая всех остальных родственников.
