– не могла выдержать того, чтобы ее солдаты на русской почве способны были сражаться против Советской республики.
Если мы мысленно проследим, в каких отчаянных положениях бывала наша республика, когда она, действительно, стояла против всего мира, против держав, неизмеримо более могущественных, и вспомним, как мы вышли вполне победоносно из всех этих тяжелых испытаний, то эти воспоминания дадут нам отчетливое представление о том, что мы имеем сейчас перед собой. Мы имеем здесь план не новый, но вместе с тем ничего похожего не имеющий с тем действительно всеобъемлющим единым планом, который мы имели полгода тому назад. Мы имеем обломки старого плана, и это больше всего дает нам гарантию с точки зрения международного соотношения сил относительно безнадежности теперешней попытки. В старом плане мы имели попытку со стороны всех империалистических держав в союзе со всеми мелкими окраинными государствами бывшей Российской империи, которые раньше были бесстыдно и безобразно угнетаемы царским и капиталистическим правительством Великороссии, задушить рабоче-крестьянскую республику; теперь же некоторые державы в союзе с одним из пограничных государств пытаются сделать то, что не удалось сделать всем империалистическим державам в союзе со всеми пограничными государствами и что ими было предпринято год и полгода тому назад в союзе с Колчаком, Деникиным и пр. Мы видим теперь обломки империалистического плана. Империалистические планы отличаются тем, что буржуазия здесь особенно проявляет свою цепкость. Она знает, что борется за власть у себя дома, что здесь решается вопрос не русский или польский, а вопрос ее собственного существования. Поэтому надо ждать, что из всякого обломка плана она будет стараться воссоздать старый, провалившийся план.
Для всех нас ясно разногласие интересов империалистических государств. Несмотря на все заявления их министров о мирном улаживании спорных вопросов, на самом деле империалистические державы не могут сделать ни одного серьезного шага в политических вопросах, чтобы не разойтись. Французам нужна сильная Польша и сильная Россия царского типа, и они готовы для этой цели принести все жертвы. Англия же, исходя из своего географического положения, стремится к другому – к раздроблению России, к ослаблению Польши, чтобы между Францией и Германией было равновесие, которое обеспечивало бы победившим империалистам управление колониями, которыми они завладели в результате мировой войны, ограбив Германию. Тут рознь интересов вопиющая, и как бы ни уверяли нас представители империалистических держав в Сан-Ремо{51}, что между союзниками царит полное единомыслие, мы знаем, что между ними никакого согласия нет.
Мы знаем, что наступление Польши, это – обломки старого плана, некогда объединявшего всю международную буржуазию, и если тогда не удался этот грандиозный план, обеспечивавший с точки зрения чисто военной безусловный успех, то теперь
Речь идет о конференции держав Антанты, проходившей 19–26 апреля 1920 года в Сан-Ремо (Италия). В работе конференции принимали участие члены Верховного совета Антанты, главы правительств: от Франции – Мильеран, от Англии – Ллойд Джордж, от Италии – Нитти, а также представители Японии, Бельгии и Греции, которые приглашались лишь для участия в обсуждении вопросов, затрагивавших интересы их стран; от США присутствовал наблюдатель. Конференция обсудила вопросы: о выполнении Германией Версальского договора, о выработке мирного договора с Турцией, об установлении торговых отношений с кооперативными обществами Советской России и др. Хотя на конференции и были сделаны некоторые примирительные заявления по отношению к Советскому государству, однако занятая вскоре державами Антанты позиция в советско-польской войне показала всю лицемерность подобных заявлений.
После окончания конференции в Сан-Ремо премьер-министр Англии Ллойд Джордж сделал в палате общин доклад об итогах конференции. Касаясь вопроса о разногласиях между Францией и Англией, Ллойд Джордж заявил, что «решения, принятые конференцией, рассеяли всякие недоразумения. Версальский договор остался незыблемой базой, на которой должна покоиться европейская политика» («Известия ВЦИК» № 94, 4 мая 1920 года).
