секунды через три должен был переходить.
Поняв, что сейчас произойдет, и услышав, как заревел движок срывающейся с места в карьер «семерки», я прервала движение по тротуару и рванула наперерез по капотам припаркованных вдоль обочины автомобилей.
Проскакав под разноголосый вой сигнализации по нескольким машинам, последней из которых была уже готовая сбить Столетова «семерка», я всем корпусом налетела на очумевшего старика, сбила его с ног и силой инерции своего движения отшвырнула с опасного места, прикрывая собой на случай, если из машины станут стрелять.
Но стрелять не стали. «Семерка», и без того двигавшаяся достаточно быстро, кажется, еще прибавила газу и через мгновение исчезла из зоны видимости. А бедный Столетов, вытаращив глаза, в ужасе и недоумении взирал на лежащую на нем симпатичную девушку и по-видимому окончательно потерял ориентиры и не понимал, как вести себя в такой пикантной ситуации.
– Игнат Семенович! Я ведь просила! – укоризненно выговаривала я, вставая и помогая подняться полковнику. – Вы ведь обещали не выходить из номера! Как же так?
– Но я… я только… мне деньги… деньги нужно было положить на телефон. Хотел дочери позвонить, а тут не хватает средств. Ну, я и подумал…
– А попозже нельзя было позвонить? Когда я приду? Неужели нельзя было дождаться?
Я высказывала свое возмущение, одновременно стряхивая пыль и приводя в приличный вид себя и клиента. Заметив, что вокруг нас уже начинают скапливаться прохожие, я поспешила увести его подальше от любопытных глаз.
Набережная находилась совсем близко. Я предложила Столетову немного прогуляться и выпить чашечку кофе. Опыт подсказывал, что в ближайшие часы за безопасность клиента можно было не волноваться. Вряд ли пассажиры вишневой «семерки» рискнут повторить свою попытку немедленно.
– Но все-таки как же так, Игнат Семенович? – повторяла я, когда мы проходили аллеями высаженных вдоль береговой линии деревьев. – Как же вы решились уйти? Ведь вы мне обещали… Ведь это не шутки, сами видите. От этой осторожности зависит ваша жизнь, ни больше ни меньше.
– Как-то получилось, – мямлил Столетов. – Не нравится мне там. Как в казарме. Шаг влево, шаг вправо… Со всех сторон на тебя смотрят, за каждым движением наблюдают. Лишний раз чихнуть боишься.
– Но ведь это – именно та причина, по которой вы поселились там. Если за каждым, кто попадает в эту гостиницу, следят так же пристально, это самая лучшая гарантия того, что там вам ничто не угрожает.
– Да, наверное. Только очень уж тоскливо. Чувствуешь себя арестантом каким-то.
– Нужно потерпеть. Я уверена, очень скоро все выяснится, мы узнаем, кто это затеял, и вы сможете спокойно вернуться к себе домой.
– Хорошо бы. Только как-то уже не верится.
На этой оптимистической ноте мы дошли до небольшого ресторанчика, возле которого на огороженной крытой площадке были расставлены летние столики. Я предложила Столетову здесь
