неплохой. Но в целом поход малоудачен.
– А вот это еще с какой стороны посмотреть, – усмехнулся Колесников. – Я тут у нашей разведки кое-чем поинтересовался, они поломались, как девочки, но дали.
– И что именно?
– А вот это, – на стол лег девственно белый лист бумаги со всего несколькими цифрами.
– И что это?
– Ничего особенного, всего лишь стоимость страховки морских грузоперевозок. До нашего похода и сейчас. Выросла резко.
– И что?
– Стоимость страховки, – терпеливо, как маленькому, начал объяснять Колесников, – приводит к росту цен на товары. В свою очередь повышается стоимость промышленной продукции и падают доходы населения. Проще говоря, мы увеличиваем инфляцию в Великобритании, одновременно вгоняя их экономику в кризис. А она и так сейчас на ладан дышит. Война. Помнишь, как говорил Наполеон? Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. И, если мы разорим Британию, она сама упадет к нашим ногам.
– А ты прямо делец, – с непонятной интонацией протянул Редер.
– Просто умею думать и считать. И вообще, вспомни, из какой я семьи. Мне простительно.
Ну, а что поделать, Лютьенс по происхождению ни разу не аристократ, а буржуа, сын торговца. Это на флоте не афишировалось, но и секретом не являлось, в особенности между своими. Редер подумал и кивнул:
– Возможно, ты и прав. Хорошо, будем считать, что твой поход удался. Когда планируешь выйти в море в следующий раз?
– Когда у меня под командованием будут оба линкора, – жестко ответил Колесников. – И ни минутой раньше.
– А если прикажут?
– То пускай ищут другого исполнителя, – в тон ему отозвался Колесников. – Распылять силы ради крайне сомнительных успехов – дело гиблое, да ты и сам это знаешь. Нет уж, с двумя полноценными кораблями мы имеем шанс отбиться даже от линкора, а то и сами его раздраконить. Сам помнишь, что было в прошлый раз. А так, как сейчас, чтобы постоянно бояться – нет уж.
– М-да, у тебя за последнее время очень изменились взгляды на жизнь, – протянул Редер. Колесников разом прикусил язык. Вот так-то, сам того не замечая, переносишь свою манеру общения, а другим, тем, с кем бывший хозяин тела общался постоянно, это бросается в глаза. Мысли возникнуть могут… всякие, и не факт, что удастся списать вопрос на контузию. Вслух же он поинтересовался:
– Это плохо?
– Пока ты побеждаешь – хорошо. Но если проиграешь и выйдешь из фавора, тебе все припомнят.
Редер, опытный придворный политик, говорил дельные вещи. Только не в возрасте Колесникова переучиваются, затраты сил не окупаются. Стало быть, остается побеждать.
– Я постараюсь побеждать и дальше, – усмехнулся он. – Если, конечно, мне развяжут руки.
– Ну-ну, – неопределенно отозвался Редер. – Кстати, как тебе удалось столько добиться в Берлине?
