в себе приметы глубокой старины и убогой времянки, укрылось за решеткой забора в саду, который сейчас походил просто на заснеженную поляну. Из школы как раз высыпали дети во главе с учителем. Обступив учителя тесной гурьбой и не спуская с него глаз, дети без умолку и наперебой галдели, да так быстро и все скопом, что К. не мог разобрать ни слова. Учитель, тщедушный, узкоплечий молодой человек, очень прямой и какой-то почти до смешного подтянутый, заприметил К. еще издали; впрочем, вокруг, если не считать самого учителя и ребят, никого больше и не было. Как и положено приезжему, особенно при виде хоть и маленького, но столь начальственного человечка, К. поздоровался первым.
– Добрый день, господин учитель, – сказал он.
Дети, как по команде, разом смолкли, и эта внезапная тишина в ожидании его ответа, видимо, настроила учителя на благодушный лад.
– Что, Замок разглядываете? – спросил он мягче, чем К. ожидал, однако тоном, в котором явственно слышалось неодобрение.
– Да, – ответил К. – Я нездешний, только со вчерашнего вечера в ваших местах.
– И Замок вам не нравится? – неожиданно спросил учитель.
– Что-что? – переспросил слегка обескураженный К. и повторил вопрос учителя, но в более учтивой форме: – Нравится ли мне Замок? А почему вы считаете, что он мне не нравится?
– Он никому из приезжих не нравится, – изрек учитель.
К., опасаясь сказать что-нибудь невпопад, на всякий случай решил перевести разговор на другое:
– Вы, конечно, знаете графа?
– Нет, – отрезал учитель и отвернулся, желая закончить разговор, но К. не позволил ему этого сделать, повторив свой вопрос:
– Как? Вы графа не знаете?
– Да откуда мне его знать? – тихо ответил учитель и уже громко добавил по-французски: – Поостерегитесь хотя бы при детях!
К., однако, счел, что это замечание дает ему право на следующий вопрос:
– Нельзя ли как-нибудь зайти к вам, господин учитель? Я приехал надолго и чувствую себя довольно неприкаянно, я ведь и в деревне всем чужой, и к Замку вроде бы тоже отношения не имею.
– Между деревней и Замком различия нет, – заметил Учитель.
– Может быть, – согласился К., – но мне от этого не легче. Так вы позволите как-нибудь к вам заглянуть?
– Я живу в Лебяжьем переулке, в доме мясника.
И хотя это было скорее сообщение адреса, чем приглашение в гости, К. живо подхватил:
– Хорошо, так я приду.
Учитель кивнул и с ватагой детворы, тотчас снова загалдевшей, двинулся дальше. Вскоре все они скрылись за горбом пригорка, круто заваливающегося вниз.
К., однако, был расстроен, разговор его раздосадовал. Впервые после
