нуждался в деньгах, и Ротшильды неоднократно помогали ему значительными суммами. Но у нового курфюрста не было той деловитости, которой обладал его отец, считавшийся самым крупным и преуспевающим банкиром среди правящих немецких князей.
Тесные взаимосвязи Амшеля с гессенским двором выражались еще и в том, что он взял на себя заботу о княгине Ганау, марганатической супруге курфюрста Фридриха Вильгельма I, и ее детях. Немецкие князья охотно давали своим придворным факторам-евреям подобного рода секретные поручения, так как знали, что они будут молчать и действовать тайно.
Франкфуртский родовой дом был чрезмерно признателен Будерусу фон Карлсхаузену. Поэтому для Амшеля Майера было тяжелым ударом, когда 3 августа 1819 года его покровитель скончался. В соответствии с заключенным договором он принимал участие в финансовых делах и смог оставить своей семье состояние в 1,5 миллиона гульденов. Свое завещание он закончил словами: «О своих дорогих детях я заботился, насколько у меня хватало сил. Я не боялся никаких лишений и трудностей, если речь шла об их счастье. Вся моя жизнь была направлена на то, чтобы обеспечить их благополучие. Бог благословил мои старания… А Вы, мои дорогие дети, послушайте и последуйте моему последнему отцовскому наставлению: берегите состояние, которое я с Божьей помощью приобрел для вас. Ни одна слеза несчастного и ни одно проклятие обманутого не лежит на нем бременем. Стремитесь преумножить его и укрепить своей бережливостью, любовью к порядку, прилежанием, благоразумием, снисходительностью и богобоязненностью. Остерегайтесь жадности и алчности, в зародыше убивающей любую добродетель и любое доброе дело! Никогда не забывайте, что скромность ведет к богатству».
Ответной услугой за это солидное состояние оказалось вытеснение всех торговых домов из финансовых дел курфюрста и возможность, предоставленная председателем парламента, использовать наличные деньги курфюрста для укрепления доверия к дому Ротшильда и обеспечения расширяющихся спекуляций.
Но вскоре потеря покровителя была возмещена тем, что дом Ротшильдов снискал благосклонность главных немецких государственных деятелей, вначале Меттерниха, а потом в еще большей степени Бисмарка и мог рассчитывать на их покровительство в различных финансовых операциях. Что может значить милость Меттерниха, о том свидетельствует эпохальное событие в жизни Амшеля Майера. Когда в 1820 году Меттерних приехал во Франкфурт, он получил от Амшеля Майера письмо следующего содержания:
«Светлейший князь! Милостивый князь и государь! Надеюсь, Ваша Светлость будет так благосклонен и не посчитает за дерзость, если я осмелюсь просить Ваше Высочество о высокой милости отобедать у меня сегодня.
Это счастье составило бы целую эпоху в моей жизни. Я все же не отважился бы на такую просьбу, если бы мой брат в Вене не заверил меня, что Ваша Светлость не откажет мне в этой милости.
Находящиеся здесь господа
