хотел покурить, чувствовал, что умрет, если не покурит. – Я спустился вниз с сигаретой, но где-то потерял ее. Как вас зовут?
Негр сунул Пирсону в рот сигарету, чиркнул зажигалкой.
– Дадли Ринеманн. Можете звать меня Дьюк.
Пирсон глубоко затянулся, посмотрел на вращающуюся дверь, уводящую в глубины Первого торгового банка.
– Это не галлюцинация? Вы видели то же, что я, так?
Ринеманн кивнул.
– Вы не хотели, чтобы он понял, что я увидел его, – говорил Пирсон медленно, словно учился заново составлять из слов фразы. Но зато своим обычным голосом. Это радовало.
Ринеманн вновь кивнул.
– Но как я мог не увидеть его? И откуда он мог знать, что я его не вижу?
– А вы заметили на площади хоть одного человека, с которым, как с вами, чуть не случилась истерика? – спросил Ринеманн. – У кого-нибудь глаза лезли на лоб, как у вас? У меня, например?
Пирсон покачал головой. Он не испугался – пребывал в полном замешательстве.
– Я встал между ним и вами и не думаю, что он вас заметил, но чувствую, что успел в последнюю секунду. Выглядели вы как человек, увидевший мышь, которая выползла из его куска мясного рулета. Вы работаете в кредитном отделе, не так ли?
– О да… Брендон Пирсон. Извините.
– А я – в компьютерном обеспечении. И не волнуйтесь. Первая встреча с бэтменом – всегда потрясение.
Дьюк Ринеманн протянул руку, Пирсон ее пожал, но думал он о другом. Первая встреча с бэтменом – всегда потрясение. Пирсон попытался вызвать из памяти образ страшилища и понял, что название во многом ему соответствует. Открыл он для себя и еще одну истину, а может, не открыл, а просто вспомнил вновь: если дать имя, прозвище, название тому, что пугает тебя, сразу становится легче. Конечно же, полностью испуг не прошел, но уже не сводил с ума.
И теперь, возвращаясь к увиденному, он думал: «Бэтмен, то был мой первый бэтмен».
Он выходил из вращающейся двери с одной мыслью, той самой, которая посещала его в десять утра каждый рабочий день: как же это приятно, когда первая порция никотина впрыскивается в мозг. Глоток никотина в десять утра свидетельствовал о его принадлежности к племени, как какой-нибудь амулет или татуировка на щеках.
Выйдя за дверь, Пирсон отметил, что на улице стало темнее, чем в восемь сорок пять, когда он входил в здание Первого торгового банка, и подумал: «Во второй половине дня нам всем придется попыхивать раковыми палочками под проливным дождем». Но дождь, разумеется, не смог бы их остановить. Перекурщиков отличали воля и характер.
Он помнил, как оглядел площадь, автоматически, не задумываясь над тем, что делает. Увидел девушку в красной юбке (как всегда задался вопросом, хороши ли в постели те, кто так эффектно выглядит), молодого длинноволосого уборщика с третьего этажа, который носил бейсболку козырьком назад, когда мыл пол в туалете и баре-закусочной, пожилого мужчину с великолепной седой шевелюрой и лиловыми прожилками на щеках, молодую женщину в очках с толстыми линзами
