замялась, а я поспешно добавила:
– Все останется между нами, не беспокойся.
Лариса подошла к двери, прислушалась, затем выглянула и, плотно закрыв её за собой, повернула ключ в замке. Затем устроилась напротив:
– Даже не знаю, с чего начать… – нерешительно протянула она.
– Начинай по порядку, – поддержала я ее.
– Оля, мне здесь плохо, просто невыносимо! Жить с ним я больше не могу!
Я обратила внимание, что она не называет Фиму по имени.
– Да и вся моя жизнь такая нескладная! – продолжала Лариса. – Отец нас бросил, нашел молодую, а мамочка так переживала, что заработала себе рак. Когда мне было девять, умерла. В детском доме жить не пришлось, потому что меня взяла к себе тетка, сестра отца, но лучше бы детский дом, чем эта семья! Моя история – это история почти про Золушку, только для нее все закончилось очень хорошо, а у меня… – она на минуту замолчала; в глазах заблестели слезы. Потом, собравшись с силами, стала рассказывать дальше: – А у меня вообще нет никаких надежд на счастливую жизнь! В теткиной семье издевались, как могли, и именно поэтому, когда встретила Ефима, решила принять его предложение.
Фима годился мне в отцы, но хорошо ко мне относился, дарил подарки, впервые в моей жизни одел, обул. Внешне мне не очень нравился, но оставаться в теткиной семье было уже невозможно. Ничего хорошего не видела: каторжная работа дома и в огороде, своя работа – я воспитатель в детском саду, унижения и упреки, в общем, ничего человеческого. Я ведь даже своей зарплатой распоряжаться не могла, у меня ее отбирали в общий котел. Колготки, зашивая дырки, носила по полгода.
Хотела убежать от такой скотской жизни. Ефима не любила, но решила: пусть лучше он, чем этот ад! Когда мы познакомились, я ни с кем не встречалась, была девушкой. Поженились. Брачная ночь прошла кошмарно. И так любви никакой, а тут вообще, кроме отвращения, ничего хорошего и вспомнить не могу! Боль, грубость… Он так любит… как животное, – она снова прервала свой невеселый рассказ. – Давайте еще кофейку или чайку.
– Плесни чашечку, отличный кофе варишь!
– Да это не я, – улыбнулась она, – это кофейная машина.
Сделав еще чашечку, снова села напротив.
– Через два месяца я забеременела. Он был счастлив! В двух браках, а я третья жена, детей не нажил, а тут вдруг получилось! Правда, меня особенно не жалел, и отличие от предыдущей жизни было лишь в том, что теперь я пахала в своем доме. После первой ночи в постель ложилась с ужасом, а что было делать? Первое время выручали месячные, хоть неделя, да свободна, но и в эти дни он хотел спать со мной, только я твердо сказала: «Нет». Тащил в постель и днем, и ночью. В общем, на почве секса просто больной на всю голову!
Я слушала ее с ужасом. Неужели Ефим мог так обращаться с девчонкой? Мне трудно было в это поверить, но то, что он сексуально озабоченный товарищ, я поняла с первого взгляда. Видимо, совместная с Лешкой юность и походы по бабам не прошли даром для обоих.
– На
