Соню, действительную участницу и свидетельницу жизни многих поколений, особенно интересующих нас неустановленных полностью так чтобы это было подтверждено документально. Очень большой эпос сохранился в этой говорливой бабушке о богатой семье Парамоновых, из которых она утверждала была происхождением ее матерь. Другая область утверждений: «О целой жиле царской крови» и плохо запомнившаяся родственная терминология: то ли внучатой племянницы Николая I, которой она не как не могла быть, но ввиду угрозы того что на нее вшикали не болтать ребенку опасного, по наследственно выработанному уже в генах скрывательству, она должно быть так «приняла удар на себя», найдя возможность и сказать то что хотела, и в безопасном варианте приболтнув о себе. Ну, а мне на мое до сих пор чувствую по памяти то ущимленное состояние отдаленности от близости к тому старых, на мое: – «А, я?». Ответила что еще больше, ну или в крайнем случае что тоже…
Ее же утверждения о некоей княгине-матери и что у той то ли мать, то ли бабушка: «вообще какой-то княгиней была». Скорее всего говорила «великой княгиней была», но за нереальностью казавшегося одно время этого утверждения, оно было затерто до светлейшей и вообще неверно по родственным связям установлено, нарочно ли за тем что иначе бы было тяжело слушать. Но тем не менее имеючи место в реальности быть, являются теми самыми свидетельствами о 5—6—7 поколениях самых давних, о представителях которых в роду сохранились хоть какие-то воспоминания, а именно о «царе» Николае I, великой княгине Александре Федоровне, княгине Надежде Александровне, урожденной фон Дрейер.
Следующее свидетельство общего характера о том, что в далекие послевоенные годы в глухой советской дали, в дебрях Туркестана стало вдруг известно о смерти их отца и деда, видного деятеля Белого движения Николае Елпидифоровиче, что у меня связывается только потому что в советской прессе тех пор была выпущена утка о его мнимой смерти. Знаючи сей факт, я и связал их воедино. Но если это не то лицо, то действительно сведения могли прийти иным путем.
Конечно же много сведений не могло не передаться от матери с теми же самыми проблемами памятствования и психологии к скрывательству. Но вот что я хорошо помню о себе в четырехлетнем возрасте, когда я с ней возвращаясь с просмотра кинофильма и будучи разгорячен перевиденными событиями времен гражданской войны, оживленно говорил ей, что я бы взял гранату и: – «Сдавайтесь гады!»… Она же перебив меня сказала: – «Твои (слова о предках) были белые!… На что я недоуменно по инерции возразил нет на основании того что это же мои, значит они должны быть хорошие, то есть не беляки. Единственно кто мог быть помнимым участником белого движения это по Средней Азии только Александр Николаевич Искандер, ну может еще имелся ввиду тот самый видный деятель белого движения Николай Елпидифорович, потому что тогда о них говорилось во множественном числе. Еще
