руки и начал бережно его рассматривать.
На холсте была изображена заря.
Лучи только что проснувшегося солнышка были едва заметны, они слегка касались морской глади, словно лаская ее.
По небу проплывали белоснежные облака и кое-где еще были видны звезды, не успевшие растаять в синеве утреннего небосклона.
На берегу стояла молодая девушка и протягивала руки к морю, которое словно поглотило ее любовь; на ее щеке застыла слезинка.
Ее волосы и легкий летний сарафан развивались на ветру, а прямо над ней в бесконечной синеве небес парили две белокрылые чайки, словно сочувствуя ей и стараясь утешить.
Где-то вдали покачивался на волнах белый парус, и казалось, что он был совсем рядом, но дотянуться до него было невозможно.
– Вера, у меня просто нет слов! – взволновано проговорил Антон. – Я даже не знаю что сказать. – Он не мог оторвать глаз от картины. – Здесь и трагизм и надежда, и печаль и радость как будто все слилось воедино. И необыкновенная красота, как будто ее писали не кистью, а душой, хотя я уверен, что так и есть!
Вера незаметно смахнула слезинку. Антон говорил с ее душой, и она отзывалась ему. Казалось, он видит ее насквозь и понимает без слов.
– Вера, ты необыкновенна! Ты очень талантлива, нет, даже больше чем просто талантлива, ты способна видеть глазами сердца и чувствовать душой, а это свойственно далеко не каждому, – Антон говорил абсолютно искренне.
– Да брось, ты мне льстишь. – Вера снова густо покраснела.
– Ни капли! На звание «мистер честность» я конечно не гожусь, но с тобой я совершенно откровенен, просто не получается тебе врать. А в лести ты абсолютно не нуждаешься: твои творения выше всякой похвалы. Как тебе это удается, где ты прячешь источник такого огромного вдохновения? – Антон начал шутливо озираться по сторонам в поисках источника.
– Не найдешь, не старайся! – рассмеялась Вера. – Он проживает у меня в сердце!
– Поделишься?
– Чем?
– Своим мастерством. Научишь меня так рисовать? – полушутя, полусерьезно спросил Антон.
– А разве это возможно?
– Почему нет?
– Понимаешь, когда я пишу, во мне как будто что-то открывается, точнее, прорывается, в это время я отключаюсь от всего что вовне и полностью ухожу в процесс.
Знаешь, иногда даже бывает такое ощущение, что я попадаю в другой мир, в совершенно другую реальность, где нет ничего невозможного, и мне остается только переносить состояние моей души на холст. В этот момент я просто теряю счет времени, оно словно останавливается, замирает. – Вера скромно опустила голову.
– Понимаю, – улыбнулся Антон. – У меня тоже так частенько бывает.
– Правда?
– Да. Как-то я настолько увлекся, что даже не услышал дверной звонок. Мне потом за это здорово влетело от отца.
– Но почему? – удивленно спросила Вера.
– Он пришел уставший с работы, ключи забыл дома, и из-за
