ангелы вопросили: «Ты вдруг остановился, что случилось?»
«Тот Сумасшедший молится, – объяснил Он. – Мне придется послушаться его, ибо, что бы он ни говорил, это все истина, а он так сильно любит меня, что тут всякие формальности ни к чему…» В любви и в ненависти все разрешено, все позволено.
Этот Сумасшедший шел по улице, и к нему обратилась женщина. «Уже сорок лет, как я все мечтаю и мечтаю о ребенке. И если в течение трех-четырех лет он так и не родится, то после это станет уже невозможным. Помоги мне», – попросила она.
«Я могу помочь, – сказал Сумасшедший, – потому что у моей матери была та же беда. Сорок лет она ждала и ждала, но детей все так и не было. Тогда она пошла к мистику, Баал Шему; она рассказала ему обо всем, и он вмешался. Моя мать дала ему очень красивую шляпу. Баал Шем надел эту шляпу, поднял голову наверх и обратился к Богу: „Что же это ты делаешь? Так несправедливо. В просьбе этой женщины нет ничего дурного, так даруй же ей ребенка“. А через девять месяцев родился я».
Тогда женщина, сияя от счастья, воскликнула: «Я схожу домой и принесу тебе шляпу прекраснее, чем ты когда-либо видел. И тогда у меня родится ребенок?»
«Ты не поняла, в чем тут дело, – ответил тот Сумасшедший. – Моя мать никогда не знала этой истории. Твоя шляпа тут не поможет, ты упустила всю суть. Ты не можешь подражать религиозности, ты не можешь подражать молитве. В тот момент, когда ты подражаешь, ты все теряешь». И когда бы люди ни приходили к этому Сумасшедшему, он говорил: «Не имитируй, не подражай, выбрось все писания».
Когда этот сумасшедший умирал, ему пришлось сжечь все книги, что были о нем написаны. Последнее, что он сделал, – он сказал своим ученикам: «Пройдитесь по дому и поищите, и скажите мне, что ничего не осталось, чтобы я мог умереть спокойно. Ни единого письма, написанного мной, не должно остаться; иначе после того, как я умру, люди начнут следовать; а когда вы кому-то следуете, вы теряете самую суть ваших действий». Поэтому все было собрано и сожжено. Тогда он объявил: «Теперь я могу спокойно умереть, я не оставлю за собой никаких следов».
Такие мудрецы никого и ничего не боятся. Как мудрец может кого-то бояться? Он может смотреться дураком, с какой стороны ни глянь, ему незачем выставлять напоказ свою мудрость.
Следили вы когда-нибудь за собой? Вы всегда пытаетесь показать свою мудрость, вы всегда ищите жертву, которой вы можете продемонстрировать свое знание, разыскиваете, охотитесь на кого-нибудь, кто слабее, чем вы, – потом вы наброситесь на него и покажете ему, какой вы мудрый.
Мудрому не нужно быть эксгибиционистом. То, что есть, – оно и так есть. Он об этом и не знает, и он не торопится это показывать. Если вы хотите найти это, вам придется порядком потрудиться. Если вам нужно узнать, добр ли он, то для этого вам придется раскрыться самому.
Он не старается делать деньги
и не возводит бедность в добродетель.
Помните это. Делать деньги – это очень легко; и точно так же легко создается культ
