какой ужас претерпел он из-за Симеона. Повсюду разослал он искать Симеона и даже сам отправился на поиски. Взяв с собою некоторых из братии, игумен ходил по пустыне и по пещерам, разыскивая подвижника. Вскоре он встретил пастухов, пасущих стада овец, и, опросив их, узнал, что Симеон находится в пустом колодце. Поспешив к этому колодцу, игумен стал звать Симеона:
– Здесь ли ты, раб Божий?
– Оставьте меня, святые отцы, – отвечал Симеон, – только на малое время, пока не предам я дух свой: изнемогла душа моя, ибо прогневал я Господа.
Но иноки насильно извлекли его из колодца и привели в монастырь. Прожив здесь немного времени, блаженный Симеон тайно ушел из монастыря и стал опять скитаться в горах и пустыне. Водимый Духом Божиим, он пришел на гору, находившуюся близ селения Таланиссы, и, найдя здесь высеченную в скале небольшую келию[52], затворился в ней. В этой келии пробыл он три года. Здесь он привел себе на память, как Моисей и Илия постились сорок дней (Исх. 24:18; 3 Цар. 19:8), и пожелал испытать и себя таким же постом. В это время пришел в Таланиссу епископ той страны, по имени Васс, обходивший церкви по городам и селениям. Услыхав о блаженном Симеоне, епископ пришел и к нему. Симеон стал умолять его, чтобы тот запер двери его келии на сорок дней, не давая ему никакой пищи. Но епископ не соглашался.
– Не подобает, – говорил он, – человеку убивать себя безмерным постом: ибо это скорее грех, чем добродетель.
– Тогда поставь мне, отче, – ответил ему преподобный, – только хлеб и воду, чтобы, если окажется необходимым, я мог немного подкрепить свое тело пищей.
Васс так и поступил: поставив в келии хлеб и воду, он загородил двери камнями и отправился в путь свой. Как только прошло сорок дней, он пришел опять к преподобному и, раскидав камни, отворил двери и вошел в келию. Здесь он увидел, что преподобный, как мертвый, лежит на земле, а хлеб и вода нетронутыми стоят там же, где были поставлены: великий постник даже и не прикоснулся к ним.
Взяв губку, Васс омыл и прохладил уста преподобного, и как только тот немного пришел в себя, причастил его Божественных Таин. После этого Симеон подкрепил себя, приняв легкую пищу. О таком великом воздержании Симеона епископ поведал на пользу многим братиям. Преподобный же с этого времени стал также поститься каждый год в святую Четыредесятницу, ничего не пил и не вкушал, и проводил время в непрестанной молитве, двадцать дней стоя на ногах, а двадцать сидя от великого утомления.
Пробыв три года в своей тесной каменной келии, Симеон взошел на самую вершину горы. И чтобы не сходить отсюда, он взял железную цепь, длиной в двадцать локтей[53], и одним концом ее оковал себе ноги, а другой конец приковал к горе. В таком положении преподобный все время обращал свои взоры на небо, умом своим возносясь к Тому, Кто превыше небес.
Услышал о подвижнике и сам архипастырь Антиохийской Церкви, блаженный Мелетий, и пришел посетить его. Увидев же, что Симеон прикован к горе, сказал:
– Человек может и без оков владеть
Келия с латинского означает, собственно, «сотовая ячейка».
Локоть, или лакоть – мера длины, равная 10 вершкам.
