style="font-size:15px;"> Этот «исторический невроз», принесший свои творческие плоды, растянулся у писателя на всю последующую жизнь.
Фридрих Горенштейн
На крестцах
Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного в шестнадцати действиях, ста сорока двух сценах (сцены, не включенные в настоящее издание, обозначены курсивом)
Биография Ивана Грозного невозможна. О нем мы знаем мало.
Холодный пепл мертвых не имеет заступника кроме нашей совести.
Действие первое
Первый монах (умиленно). Филипп святитель, воздевши руки, на псалмопении божественном стоит.
Филипп (оглядываясь). Иноки, а чего придоша оба, коли я на молитве стою?
Второй монах. Святитель благословенный! Царь Иван Васильевич ныне был в Твери и, по слуху, сюда, в Отроч монастырь, вознамеривается.
Первый монах. По дороге идучи в Тверь, царь повелел Малюте Скуратову к нам в Отроч монастырь, к тебе, опальному, наведаться.
Второй монах. Оттого, святитель, повинны мы вновь одеть на тебя оковы, чтоб не опалился государь на нас и не погубил нас самих смертными муками. Ибо государь повелел тебя по рукам и ногам и по чреслам наитягчайшими веригами оковати, повелел в твердые затворы и замки заключити и так держати. Мы ж, стражи твои, любя тебя, преподобного, то царское повеление порушили, от оков избавивши да поклавши их рядом. (Монахи берут оковы и надевают их на Филиппа.)
Первый монах (плача). Прости, святитель.
Филипп. Не плачьте, иноки. Исполняйте.
Второй монах (плача). Как же не восплакать, не возрыдать, не припасть к коленам твоим, святителя, исполняя по нужде веление прегордой власти?
Филипп. Иноки, пошто царь в Тверь пришел?
Первый монах. Святитель благословенный, меж Рождеством и Крещением избрал царь и великий князь Иван Васильевич время, чтоб идти с великою опалою в Великий Новгород.
Филипп. То его наустили недобрые клевреты.
Второй монах. Наущением и злоумышлением богоотступников, злых и буянных человеков, хищников от действа неприязного супостата дьявола, в уши царя была нашептана клевета на архиепископа Пимена, на владычных бояр и изящных[1] именитых жителей градских.
Филипп. Дождался и Пимен. Прежде был тот Пимен чистого житья, однако ради своих благ и чинолюбия почал прихлебывати да прислуживати тирану, мучителю, и вкупе с ним меня неправедно гнати. Говорил я ему: а мало пожди – и сам смертную чашу изопьешь от него,
