был проводить на вокзале или в каком-нибудь баре. Правда, деньги, которые я тратил там, он мне возвращал. Должен сказать, что и в остальном он был человек нормальный, можно даже сказать порядочный, но вот лавры Казановы ему не давали спокойствия. К пятому курсу у него уже имелось около пятидесяти таких интимных связей с девушками, и, если учесть, что в Казанова за всю жизнь их было около восьмидесяти, то у Паши были все возможности побить этот рекорд известного соблазнителя женщин. Однако, после окончания института наши пути разошлись, и я не знал – удалось ли ему достичь желаемого. И вот звонок.
– Что случилось Паша?
– Миша, на меня шьют дело.
– Какое дело?
– Меня обвиняют в убийстве компаньона.
– Какого компаньона?
– У нас был совместный бизнес. И вот однажды его трупп находят со следами насильственной смерти, а меня обвиняют в этом убийстве, ибо считают, что у меня есть мотив для этого – забрать в свои руки совместную компанию. К тому же на месте преступления находят мою зажигалку и окурки моих сигарет.
– А у тебя есть алиби?
– Вот именно, что алиби у меня нету, потому что я был один дома, а супруга в это время поехала к родственникам в столицу.
– Паша, но я даже не знаю чем тебе помочь. Ведь у меня нет никакого опыта в таких делах.
– Миша, ты же работаешь в газете, и у тебя есть возможность предать это дело гласности, что бы менты там не накрутили ничего лишнего. Я знаю, как они это умеют делать. Приезжай, я прошу тебя. Больше у меня не к кому обратится.
– Хорошо, Паша, я приеду. Но только утрясу здесь некоторое свои дела, и попрошу у редактора несколько дней отпуска, что бы приехать к тебе.
– Я тебя очень жду.
Через пару дней я ехал к Паше, что бы разобраться с его запутанным делом.
С Пашкой мы встретились в местном кафе. Я его сразу узнал – он мало изменился, был подтянут и внешний его облик был так же привлекателен, как и прежде. Мне все хотелось узнать – побил ли он рекорд Казановы, но понимал, что в данном положении шутки неуместны.
В кафе было немного посетителей, и мы заняли укромное место подальше от барной стойки. Паша заказал водки и на закуску шашлыки из баранины.
– Рассказывай, что с тобой случилось?
– Со мной-то всё в порядке, в смысле, живой, здоровый, а вот моего компаньона убили.
– Кто убил?
– Откуда я знаю. Но то, что это сделал не я уверен на все сто процентов.
– Почему же тебя обвиняют в убийстве?
– Откуда я знаю. Удобный подозреваемый. Мне выгодно убрать компаньона, что бы завладеть всем бизнесом. Кроме того, они нашли на месте преступления мою зажигалку и окурок сигареты, который якобы курил я. Под этими неоспоримыми доводами они хотят, что бы я признался в совершении преступления, мол, это мне зачтется при вынесении приговора. Сейчас я на подписке о не выезде – идет следствие.
– Почему зажигалка и окурок очутился на месте преступления?
– Не знаю.
– А зажигалка твоя?
– Кажется, моя. Разве запомнишь все свои зажигалки. То забыл где-то, то кому- то дал, а он не вернул, то нерабочая и выбросил.
– А где ж ты эту зажигалку оставил?
– Не помню. Вспоминаю, голова кругом идет, но не могу вспомнить.
– Но надо вспомнить. Надо. Это будет отправная точка нашего расследования.
– Понимаю, не маленький ведь.
– Давай тогда думать, где ты бываешь, с кем бываешь?
– Это непросто, ибо встречаюсь по долгу работы со многими людьми, бываю в разных местах и ситуациях. Я боюсь, что сойду с ума от этих вопросов без ответа.
Официант принес нам заказ. Паша налил в стопки водки.
– За встречу.
– За встречу.
Откровенно сказать, что водка не очень шла, застревала где-то на полпути к желудку, неприятно жгла в гортани. Шашлычок под острым соусом был хорошо поджарен протолкнул спиртное в желудок. Паша еще стал разливать водку, но я ему сказал:
– Не спеши. Надо иметь трезвую голову.
– Как пожелаешь.
– Слушай, а в этого твоего приятеля были враги. Между прочим, как его звать?
– Максим его звали. Насчет, врагов… Что могу сказать… Откровенных таких врагов, которые б угрожали ему расправой, я не знаю.
– Откуда ты знаешь?
– Он всегда делился со мной всеми
