происхождения религиозных верований, а значит, и природы религиозного сознания, выдвинул софист Критий. В произведении «Сизиф» Критий объясняет, что в древние времена, когда не было закона и люди жили подобно диким зверям, возникла потребность в порядке. Законы были придуманы и введены, но это не избавило общество от преступлений, которые теперь стали совершаться тайно. И тогда: «нашелся хитрый и умный человек, который придумал для людей страх перед богами, с тем чтобы преступники испытывали боязнь даже тогда, когда свои преступления они совершали тайно, или просто произносили дурные слова, или даже думали дурно» [17].
Позиция Крития представляется оригинальной с той точки зрения, что он предполагает не естественную, а антропогенную версию происхождения религиозного сознания. С его точки зрения, оно было навязано людям наиболее хитрыми представителями общества, которые в силу своей неразвитости поверили в существование богов.
Известно скептическое отношение к существованию богов и со стороны представителя старших софистов Протагора: «О богах я не могу знать ни того, что они существуют, ни того, что их нет, ни того, каковы они по виду»[18]. При этом Протагор поясняет, что его сомнения связаны не просто с недоверием или неверием, но с вполне конкретными объективными причинами, от него не зависящими: «Ибо многое препятствует знать [это]: и неясность [вопроса], и краткость человеческой жизни»[19]. Релятивизм Протагора носил относительный характер, в то время как другой софист, Продик с острова Киосс (Киосский) уже прямо рассматривал религиозные верования с антропологических позиций.
Цицерон свидетельствовал: «Продик… сказал, что те предметы, которые были полезны для жизни людей, были занесены в число богов»[20]. О том же, но более подробно писал Секст: «Продик же Кеосский говорит: «Солнце, луну, реки, источники и вообще все, что полезно для нашей жизни, древние признали богами вследствие получаемой от них пользы, подобно тому как египтяне обоготворили Нил; по этой-то причине хлеб был признан Деметрой, вино – Дионисом, вода – Посейдоном, огонь – Гефестом и вообще каждая из употреблявшихся на пользу людям вещей была подобным образом обоготворена» [21].
Таким образом, представители древнегреческих философских школ одними из первых обратили внимание на то, что религиозное сознание человека отнюдь не обязательно является божественным по своей природе. Вера может быть продиктована более земными мотивами. В частности польза, страх перед явлениями природы, а также навязанная воля рассматривались ими как основной фактор формирования у людей религиозных представлений. Софисты пытались осмыслить религию с одной стороны как социальный феномен, с другой – как явление, отражающее особенности индивидуального сознания человека. Но очевидно, что подавляющее число древнегреческих философов не выходило за рамки религиозных представлений своего времени.
В IV–III веке до н. э. Эвгемер выдвинул версию, что боги – это обожествленные
Цит. по:
Протагор//Антология мировой философии: в 4 т. М.: Мысль, 1969. Т. 1. С. 318.
Там же. С. 318.
Протагор//Антология мировой философии: в 4 т. М.: Мысль, 1969. T. 1. С. 319.
Там же.
