от опасности, выпало одному книжнику, вероятно, благоприятствовавшему христианам.
«Граждане ефесские! – сказал сей искусный вития. – Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды? Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво. А вы привели этих мужей, не замеченных ни в святотатстве, ни в хулении богини вашей. Итак, если Димитрий и его товарищи имеют жалобу на кого-нибудь, на то есть судебные собрания, есть проконсулы… Мы находимся в опасности за происшедшее сегодня быть обвиненными в возмущении, так как нет законной причины, которой мы могли бы оправдать такое стечение народа» (ср. Деян. 19, 35–40). Успокоенное этими словами собрание рассеялось.
Из слов книжника видно, что проповедники Евангелия, открывая язычникам ничтожность их истуканов, не хулили, однако же, их богов. В самом деле, пока ефесеяне были уверены в божественности Артемиды, они без нарушения закона совести не могли спокойно слушать хулы на нее. Насмешки вообще ведут не к убеждению, а к досаде и ненависти. Когда признавалась истина Евангельского учения о Боге, то языческие божества падали сами собой. Такое поведение Павла служит прекрасным примером того, как должно поступать относительно других мнений и взглядов на религию. Наставляй, выводи из заблуждения, обличай, но доколе не переуверишь, не издевайся над тем, что другой почитает священным.
По усмирении мятежа Павел решился оставить Ефес. Созвав всех верующих и преподав им наставление, он пошел в Македонию. По пути апостол остановился в Троаде для благовествования о Христе (см. Деян. 20, 1–6). Здесь отверзлась для него дверь веры, но, не имея покоя духу своему (ср. 2 Кор. 2, 12–13), потому что не нашел там Тита, он поспешил в Македонию, где полагал встретиться с ним. В Македонии Павел действительно был утешен свиданием с этим ревностным сотрудником своего апостольства. Известия, принесенные Титом из Коринфа, еще более умножили радость апостола (см. 2 Кор. 7, 6–7, 13–16). Он узнал, что коринфяне приняли Послание его со всем уважением и немедленно исправили замеченные у них беспорядки и что они готовы участвовать вместе с другими в милостыне, собираемой для Иерусалимской Церкви. Узнал и о том, что неисполнение одного обещания прийти к ним некоторыми злонамеренными людьми выставляется как признак его непостоянства и что эти же люди стараются вообще унизить его апостольское достоинство перед коринфянами. Уста его при этом, как он сам говорит, отверзлись к коринфянам, сердце распространилось (ср. 2 Кор. 6, 11) от любви к ним и ревности о их спасении, и он написал Второе Послание, исполненное усердия и отеческой заботы о пасомых. В нем апостол приводит истинные причины, удержавшие его от путешествия в Коринф, благодарит за послушание, защищает свое апостольское достоинство и чистоту своего поведения, побуждает к деятельнейшему участию в сборе милостыни для иерусалимских христиан.
Из Македонии Павел перешел в Грецию (Элладу) и провел в ней три месяца, вероятно,
