сам на свою жену управы не имеет, то мастер тем более не уговорит его заступиться, – неожиданно вступилась за Яну старуха Чжан. – Что это будет за крепость, в которой начнёт заправлять злобная стерва, я уже представляю. Но и на рожон лезть нечего. Тут тебе не запад, Янь, силой мало чего добьёшься. Повторяю: не лезь к сотничихе. А вот что ты там говорила про слухи… Если б они пошли, да и не от нас… Такое устроить можешь?
– Попробую, – сказала Яна, сразу подумав о дедушке Лю и его трудолюбивом семействе.
– Вот и займись. А вам, соседки, одно скажу: сотничиху и её прислугу – всем! – обходить десятой дорогой. Не давайте ей возможности прицепиться. Когда слухи расползутся, да её ушей достигнут, она сама задёргается. Если умная, то всё поймёт и притихнет. Если дура – наделает ошибок, и тогда настанет черёд жалоб. Писать я умею, уж сочиню чего-нибудь для сотника.
– А почему для сотника? Разве не наместнику положено жаловаться? – тоненько пискнула самая молоденькая из кузнечих.
– Вот ещё, – фыркнула Ван. – Оно-то, может, и по закону, только сотника жалко. Мы нажалуемся, а он из-за дуры жены должность потеряет. Нет, не будем позорить человека перед начальством.
Затем женщины, дружно заверив Чунпин, что спускать оскорбления не намерены, разошлись по дворам.
Что и говорить, ситуация неприятная. Сказать честно, Яна только сейчас начала понимать, от какого гадючника Юншань хранил её всё это время, с самого первого дня. Жена коменданта крепости с претензиями на знатность и склочным характером – это тот ещё подарочек в коробочке с бантиком. Такой не ответишь насмешкой на оскорбление. Здесь в ответ на унижения принято кланяться и благодарить, что соизволили обратить внимание. Но уж что-что, а искусство поблагодарить так, чтобы высокопоставленный хам при этом чувствовал себя по уши в… э-э-э… грязи, Яна в своё время усвоила отлично. В самом деле, зачем кричать и материться? Нервы дороже. А результат всё равно тот же. Очень, знаете ли, полезно при ведении бизнеса. Теперь предстояло переложить это умение на местный лад и применить. Причём права на ошибку у неё нет.
Задумавшись, Яна не заметила, что стоит посреди двора, там, где Сяолан рисовала иероглиф «гуан». Что-то знакомое показалось в этом рисунке. Как будто где-то его уже видела. Притом совсем недавно.
И, в такт мыслям, качнулся в ложбинке между грудей кулон-ключ…
Иероглифы на нём! Их два, и один из них…
Так и есть. «Гуан». Немного другое начертание, ну, так Сяолан не каллиграф, а ребёнок. Какое там значение?
«Разрыв», «отсоединение»? Ничего себе ключик… А второй знак, который на обратной стороне, что означает?
Нет, ребёнка беспокоить не нужно. А вот потихоньку мужа выспросить – вполне. Мастер второго разряда обязан быть не просто грамотным, а знать много иероглифов.
«М-да, – подумала Яна, пряча кулон обратно под платье. – Жизнь заиграла яркими красками и вошла в привычную колею. На встречную полосу, ага… Экзамен, проблемы
