замки на дверях заключенных. Жалкие, в отрепьях, женщины, изможденные и худые, выходили, шатаясь, держась за стены, и с плачем спускались вниз.
Когда Кара-Кончар поднялся под самый свод крыши, сторож остановился около железной двери. Маленькое квадратное отверстие было защищено железной решеткой.
– Здесь, – сказал он, – содержится «навеки и до смерти» одна женщина из дворцового гарема. Она осмелилась поднять руку на самого шаха Мухаммеда.
– Чего же ты ждешь? Открой!
– Не гневайся на меня, храбрейший богатырь, но ключ от этой двери хранится у падишаха.
– Значит, у тебя нет ключа?
– Нет, мой повелитель! Нет, мой всевышний Аллах!
– Тогда провались к чертям! – И Кара-Кончар сбросил сторожа. С отчаянным воплем полетел он вниз, по пути задевая за рухнувшие балки, и скрылся во мраке под визг и лай всполошившихся собак.
Кара-Кончар припал глазами к небольшому отверстию в двери. Он увидел только обрывок старого ковра, освещенный косым лучом солнца.
«Где она? – думал он. – Каморка пуста… Неужели она погибла?»
Вдруг тень скользнула перед ним, и показалось темное лицо. Большие темные глаза впивались пристальным взглядом.
Кара-Кончар давно готовил много прекрасных слов из старых песен, но все они разлетелись, как испуганные пчелы. Он мог только сказать:
– Это я!
Робкий, слабый голос прошептал:
– Освети твое лицо, чтобы я могла тебя узнать.
Кара-Кончар отодвинулся и поднял горевший факел.
– Я узнаю шрам через все лицо от лапы зверя. Это ты, кого никто и ничто не удержит.
– Отойди от двери, сейчас ты будешь на свободе.
Кара-Кончар заметил, как стройная тень очень исхудавшей девушки отступила назад, как легко она опустилась на обрывок пестрого ковра. Луч солнца упал на смуглое, почти голое тело. Его едва прикрывали лохмотья красной ткани и несколько нитей синих бус. Большие черные глаза смотрели мрачно и настороженно.
– Пусти меня, Кара-Кончар, – сказал один из спутников. – Оружейник скорее вскроет замки, чем богатырь Каракумов.
Кузнец отбил молотком замок. Железная дверь подалась. Гюль-Джамал продолжала сидеть, закрываясь руками.
– На мне вся одежда истлела. Я не могу встать перед тобой.
Кара-Кончар отступил и сказал молодому кузнецу:
– Ты не должен смотреть на женщину. Брось ей твой чапан, я тебе подарю другой, шелковый. – Он повернулся и поднялся по узкой полуразрушенной лестнице на крышу башни.
Он увидал кругом клубы дыма; в вихре искр и огня они неслись к облакам. Город пылал. Вокруг городских стен в тучах пыли передвигались отряды всадников. Вдали на башне развевалось белое семихвостое знамя Джучи-хана.
На площадку вышла Гюль-Джамал в синей чалме и мужском чапане, похожая на тонкого стройного мальчика. С изумлением
