шибко красиво, — проникновенно качнул головой Граненыч.
Никодим зашипел, словно кружка масла, выплеснутая на раскаленную сковородку.
— Ну а твой план кампании в чем заключается, князь? — с любопытством подпер подбородок кулаком Симеон и приготовился слушать.
— И если тебе колдун пошепчет, ты что делать будешь? — не преминул ехидно поинтересоваться боярин Евсей.
Граненыч взял наизготовку длинную деревянную указку, выстроганную специально для такой оказии этой ночью в перерывах между разработкой плана обороны Лукоморья и нанесением его — впервые в жизни! — не на слой пыли на столе, а на настоящую бумагу, аж по десять копеек за рулон! — и лицо его приняло торжественно-серьезное выражение.
— Дионисий, выходи к людям, — махнул он свободной рукой, и из стены со стороны книжного шкафа выступил под пораженные ахи и охи высокородных невысокий человечек в диковинном платье, берете со страусовым пером и огромных, на пол-лица, очках.
Скрывающих разноцветные чернильные полосы на щеках.
— Вот, разрешите представить, — Граненыч степенно указал рукой на прибывшего таким удивительным способом соавтора своего плана, — Дионисий, хозяин дворцовой библиотеки. Он будет отвечать за взаимодействие с древним народом Лукоморья.
Все, включая царя, непонимающе уставились на него.
— Лешими, водяными, домовыми, — как нечто само собой разумеющееся пояснил Митроха, и аудитория смогла только сморгнуть.
А в это время библиотечный снял берет и с достоинством раскланялся.
— Польщен столь высокой честью — присутствовать и вещать в благородном обществе харизматичных представителей самых древних родов Лукоморья, столпов нашей государственности, опор благополучия страны и ее процветания, на коих зиждется связь времен и преемственность поколений, — обратился он к боярам, закончив поклон, и харизматичные опоры и столпы онемели от присутствия в своем благородном обществе существа, которое могло без запинки выговорить такие слова, ни разу не заглянув в спасительную бумажку.
Пока бояре, менее привычные к манере общения маленького библиотечного, приходили в себя, царь подтянул к себе одну из карт, ту, что была побольше и изображала план Лукоморска и ближайших окрестностей — и углубился в ее изучение.
До обкома долетали только разрозненные междометия и комментарии.
— Хм… Хм… Ха… Ишь ты, как придумал… Хм… И тут так… Угу… Угу… Ага… Не-ет, а тут купцы не согласятся… хотя кто их будет спрашивать?.. Хитро, хитро-о…
Рассмотрев всю карту вдоль и поперек несколько раз, Симеон поднял сосредоточенный взгляд на собравшихся родовитых, нашел в череде бородатых лиц нужное ему, прищурился задумчиво и обратился:
— А скажи мне, боярин Демьян… Помнишь, мы тебе поручали полгода назад Сабрумайскую дорогу вымостить?
— Помню, царь-батюшка, как не помнить, — с готовностью вскочил с места Демьян и поклонился царю.
— И
