позднее, в этот же день, Морт надел свою большую красную фланелевую рубашку, которую ранней осенью использовал вместо ветровки, и вышел на прогулку, что следовало сделать гораздо раньше. Кот Бамп пошел было за ним, но скоро вернулся к дому.
Морт брел медленно и задумчиво, вдыхая в себя аромат прелестного дня, казалось, целиком состоящего из голубого неба, красных листьев и золотого воздуха. Он брел, засунув руки в карманы, словно пытаясь кожей впитать спокойствие озера, которое всегда действовало на него умиротворяюще. Морт полагал, что именно за этим сюда и приехал из Нью-Йорка, где, как была уверена Эми, он будет страдать по поводу их уже неминуемого развода.
Это было волшебное место, особенно осенью, и именно здесь писатель чувствовал, что если на планете и есть печальный странник, который нуждается в волшебстве, то это именно он, Мортон Рейни, хотя понятия не имел о том, что будет делать, если вдруг обнаружит, что старое доброе волшебство уже не действует и писательство превратилось в обычное неблагодарное ремесло.
Вскоре Морт понял, что беспокоился зря. Приезжающие на лето уже покинули эти края, и тишина и странное состояние безвременья, которое появлялось у озера Тэшмор осенью, все-таки подействовали на него: освободили от напряжения. Воздух будто ласково массировал ему лицо и руки. К тому же теперь он мог подумать не о каком-нибудь Джоне Шутере, а совсем о другом человеке – мог подумать об Эми.
– Разумеется, со мной все в порядке, – сказал ей Морт, осторожно ворочая языком, как пьяница, который пытается убедить людей, что абсолютно трезв.
По правде говоря, он так одурел от сна, что действительно чувствовал себя немного пьяным. Казалось, слова – осколки мягкой, крошащейся скалы – были слишком велики для его рта. Морт прилагал неимоверные усилия, чтобы поддержать разговор, с трудом пробираясь сквозь общепринятый гамбит телефонной беседы.
– А как ты?
– О, прекрасно, я прекрасно! – И в трубке послышалась легкая трель смеха, которая обычно означала, что Эми либо флиртует, либо чертовски нервничает.
Морт сомневался, что в данных обстоятельствах ей вздумалось флиртовать с ним. Значит, нервничает. И, осознав это, он почувствовал себя чуть лучше.
– Я просто подумала, что ты там совсем один и, если что-нибудь случится, никто даже не узнает… – Она внезапно замолчала.
– Ну, на самом деле я не один, – мягко успокоил ее Морт. – Сегодня приходила миссис Гавин, и Грег Карстейерс всегда неподалеку.
– Да, я же забыла, что ты собираешься чинить крышу, – сказала Эми.
И он вдруг изумился тому, как естественно вели они этот разговор, будто и не было никакого развода. Послушать нас, подумал Морт, никогда не догадаешься, что в мою постель залез вонючий агент по недвижимости… Или, вернее, туда, где должна была бы быть моя постель. Бывший муж ждал, что к нему вернется гнев – боль, ревность, ярость обманутого, – но от всех этих чувств в его душе остался только легкий, неуловимый след.
– Зато
