style="font-size:15px;"> Сегодня был хороший день, на посуде работала не новый рупор капиталистического строя, а бабушка Альбина, которая за свою долгую жизнь пережила не один строй. Родом она была откуда-то из-под Кракова. Как жизнь забросила её в эти края, мы не знали. И в своем преклонном возрасте она сумела сохранить невероятную трудоспособность, за что постоянно, не стесняясь нас, благодарила свою заступницу Матерь Божью. Как она умудрялась перемывать горы грязной посуды, да ещё и добродушно покрикивая на нас, было просто невероятно. А мы только несли и несли ей грязные тарелки и стаканы. Иногда кто-нибудь из нас снимал с шеи бабочку, засучивал рукава и пытался ей помочь. Она на нас только цыкала:
– Давай бегай по залу или бурду свою смешивай, а в моё дело не лезь! – а сама украдкой довольно улыбалась.
Иногда мы с ней говорили о Боге, тогда она вся преображалась, её лицо и так было всегда светлым, а тут просто начинало светиться. И вряд ли какой-нибудь настоящий священник смог бы дать мне столько, сколько дала она в простых, не высокопарных словах.
– Да как я могу управиться со своими мыслями, когда у меня за каждой хорошей по нескольку разной дряни стоит? – оправдываясь, спорил я с ней. – Вот сейчас я готов разорваться, чтобы лучше людям на земле было, а через полчаса я готов сам кого-то пополам разорвать – как с этим быть?
Она посмотрела на меня своими проницательными глазами, заглянув прямо куда-то в душу, словно видела там ведомое ей одной:
– Твоё тело – это осёл, на котором ездит душа. Если она отпустит поводья, он и дерьмо жрать будет, а за ослом, как за любым животным, присматривать надо!
Однажды во время перерыва, когда я, удобно устроившись в одной из мягких ниш зала, вновь перечитывал книгу об Иоанне Кронштадтском, ко мне подошла бабушка Альбина. Она протянула мне какую-то фигурку, завёрнутую в тряпицу:
– Возьми, сынок, мне кажется, это тебе больше всего в жизни нужно!
Не зная, что там, я почему-то с трепетом взял в руки эту вещицу и долго её не разворачивал. А потом аккуратно снял резинку, которая стягивала мягкую ткань, и раскрыл её. Там была статуэтка Божьей Матери. Мне на глаза навернулись слёзы, словно она мне этим подарком что-то открыла. В порыве я соскочил со своего стула, пошёл за ней на мойку и обнял её, как маму:
– Спасибо, бабушка Альбина!
Она улыбнулась:
– Это я из рук самого Юзефа Войтылы получила! Пусть она тебя сейчас бережёт и наставляет.
Кто такой Юзеф Войтыла, я тогда не знал, но знал, что она мне отдала что-то очень дорогое её сердцу.
Глава 8
Поздно ночью после смены я сидел у себя на кухне за столом возле окна и пытался как можно тише стучать клавишами печатной машинки. Моментами я увлекался сюжетом и барабанил пальцами по ней чуть ли не изо всех сил. Каждый день, проведённый на работе, заслуживал отдельного рассказа. Передо мной на столе стояла маленькая фигурка
