дурацкое «потом»?
«Жилет» мой тем временем льет в чайник кипяток, и кухня наполняется запахом бергамота.
– Хороший у тебя чай какой, – вздыхаю.
– Да, ничего себе, – кивает. – У меня еще и печенье есть. И вообще до фига всякого разного прекрасного, – любовно пинает ногой туго набитую спортивную сумку. – Сегодня воистину удивительный день: прежде, чем встретить тебя, я посетил супермаркет «Восьмой Континент». Или все-таки «седьмой»?.. Я там был второй раз в жизни, кажется. И накупил всякой ерунды в красивых упаковках. Вот это, я понимаю, сила предвидения! А ведь могли бы сейчас мерзлый мышиный корм на балконе грызть…
– А что, – интересуюсь, – бывает специальный мышиный корм? Типа «Вискас», только для мышек?
– «Мышиный корм», – смеется, – это все, чем не брезгуют мыши. Чаще всего – просто крошки от позавчерашнего ужина. Но разные бывают варианты…
Он кутает чайник полотенцем и принимается метать на стол добычу. Какие-то пакеты, впрочем, отправляются в холодильник, доселе пустой и даже, кажется, пыльный. Наконец, покончив с хлопотами, достает две большие чашки цвета цитрусов: лимонно-желтую и апельсиново-оранжевую. Разливает чай.
– Кипятком разбавлять? – спрашивает.
Мотаю головой.
– Чай свежий, только что заваренный да водой разбавлять, – ворчу. – Вот еще!
– Согласен. Но здесь, в Москве, почти все чай разбавляют; гостя не спрашивают даже. Фигак полную чашку воды на чайную ложку чая – набулькивайся, гость дорогой! Я долго привыкнуть не мог к такому издевательству. Потом притерпелся как-то. Но уж дома-то…
– А ты тоже не москвич? – спрашиваю.
– Да ну, какое там… Ты их вообще видела, москвичей-то? Нет их в природе. Москва есть, а москвичей нет. Каждый откуда-нибудь, да приехал.
– Ну, сколько-то их есть. Та же Марина, например.
– Правда? – удивляется. – Москвичка? Что, прямо вот так и родилась в самой Москве? Не учиться приехала?.. Ну, значит, встречается еще редкий зверь коренной москвич в дикой природе. Кто бы мог подумать…
Отдает мне чашку, распечатывает круглую жестяную коробку с печеньем. Красота какая! Печенюшки там все разные, даже и не перепробуешь, наверное. Но я буду стараться.
Пока я вожусь с печеньем, хозяин дома помалкивает. Барабанит пальцами по столу, курит, думу думает. Молчание нарушается лишь моим безмятежным хрустом. Наконец, не выдержав тишины, прошу:
– Может, расскажешь про Михаэля, пока мы чай пьем? Если уж книжку его переводить мне сегодня не светит…
– Расскажу, – кивает. Хмурится почему-то. – Но сначала ответь мне на один вопрос…
И снова умолкает. Берется за следующую сигарету. Не то нервничает, не то просто слов нужных найти не может.
Немудрено. Вопрос его поверг меня в оцепенение. Чего угодно ожидала, только не этого.
– Скажи, –
