мне, что доски были нужны ему для дела.
А еще был случай, когда я слегка разозлил отца, правда, я уже не помню, что конкретно учудил. На нашем участке стояли два сарая на расстоянии примерно 45 м друг от друга, и внутри одного из них лежала большая груда шлакоблоков. Отец сказал мне, что я должен взять шлакоблоки, перенести их из одного сарая в другой и уложить там. Эта работа заняла у меня примерно три часа. Я переносил сразу по два шлакоблока, а когда задание было выполнено, я действительно был очень горд собой – они были сложены более чем аккуратно. Ведь в другом сарае шлакоблоки были попросту разбросаны.
Вернувшись с работы, отец проверил мою работу.
«Знаешь что, – сказал он, – мне не нравится, куда ты их сложил. Почему бы тебе не перенести их назад в тот сарай?»
И мне пришлось потратить еще три часа на то, чтобы перенести все туда, где оно изначально находилось. К тому же мне пришлось аккуратно уложить шлакоблоки, а не разбросать.
По крайней мере, в тот раз я получил по заслугам – я провинился и должен был понести наказание.
Я достаточно рано осознал, что когда это возможно, лучше всего превратить работу в развлечение.
По осени я всегда получал одно и то же задание: я должен был сложить в кучу яблоки, которые падали с деревьев в нашем саду, и вывезти их на тележке за пределы участка, чтобы они не гнили у нас, привлекая пчел. Я превратил эту работу в игру в бейсбол: брал бейсбольную биту и представлял, что я Сесил Филдер из «Детройтских тигров», отбивая мяч так, что он вылетал за пределы поля прямо на сиденья стадиона. На самом же деле, бросая яблоки вместо мячей, я был похож скорее на своего любимого шорт-стопа Алана Траммела, который направлял отбитый мяч непосредственно от биты к полевому игроку по прямой траектории, не касаясь земли. Но я же был ребенком, мне разрешалось фантазировать.
Работа и игра
Мои родители свято верили в важность тяжелого физического труда. В них воспитали колоссальное уважение к труду, и они твердо намеревались передать это своим детям.
Я был единственным мальчиком в семье, поэтому вся тяжелая работа доставалась мне. Моя сестра Кейла была на четыре с половиной года младше меня. Мы были полными противоположностями. Мне кажется, где-то около года она играла в бейсбол для детей – вот, пожалуй, и все, что нас объединяло. В остальном спорт совсем ее не интересовал, если, конечно, речь шла не о группе поддержки.
У Кейлы диагностировали сахарный диабет 1‑го типа, когда ей было 12 лет, и после этого я всегда над ней подшучивал, говоря, что она пользуется своим положением, чтобы получать поблажки и отлынивать от работы.
У меня же не было путей отступления.
Конечно, про себя я часто жаловался и бурчал по этому поводу, но я так же видел, как работают мои родители – они подавали прекрасный пример. Они никогда не сидели на диване, раздавая указания,
