памяти, нащупала там знакомый образ, сверила с оригиналом и со смущенной улыбкой вытянула его наружу.
– Да, я вас знаю. Пулевое ранение в брюшную область.
– Болевой шок, остановка сердца. Вы меня с того света вытащили. Если бы не ваши золотые руки, кормил бы я сейчас червей.
– Ну что вы! Я всего лишь вытащила пулю.
– Что ж, тогда и я всего лишь найду вашего мужа. Или я неправильно вас понял?
– Да, у меня пропал муж. Его нужно искать. Он три дня не ночевал дома. На работе его нет, телефон не отвечает. Я все морги обзвонила. – Званцева достала из сумочки носовой платок, но к глазам его прикладывать не стала.
Нехорошее у нее предчувствие, но еще рано лить горючие слезы. Да и нет желания оплакивать мужа.
В боксе бьют руками, но удары идут от ног. Умеешь владеть ими, будет у тебя и маневренность. Михаил Жилкин умел бить, но ему далеко не всегда удавалось уходить от встречных ударов. Именно поэтому он и забросил занятия боксом. Еще в девятом классе.
Но сейчас ему ничто не угрожало. Боксерская груша – штука покладистая, ее можно колошматить сколько угодно, и в ответ ни разу не прилетит. А бить он умел. Удар у него такой, что порой сотрясались собственные головные полушария.
Дом у Михаила большой, со своим собственным спортзалом. Правда, Жилкину не каждое утро удавалось заставить себя встать на зарядку.
Удар, еще удар. Одиночный, двойка, тройка и снова двойка, но уже по корпусу.
– Браво!
Жилкин остановился, услышав голос Горохова. Паша обычно спал до десяти, спортом, если случалось настроение, занимался после обеда. А сейчас утро. Что это с ним?
Горохов стоял в дверях на широко расставленных ногах и медленно, беззвучно хлопал в ладоши. Глаза заспанные, на губах пренебрежительная усмешка. Банный халат на нем, тапочки на босу ногу.
– Браво! – повторил он, подошел к груше и громко хлопнул по ней ладонью. – Ловко ты! Бац-бац! До полусмерти бедную грушу забил. Она даже ответить тебе боится. А если я за нее заступлюсь? – Горохов подошел к окну, взял перчатки.
Жилкин предусмотрительно встал так, чтобы их разделяла груша.
– Как насчет спарринга? – Горохов надел левую перчатку, потянулся за правой.
– Я уже закончил.
– Это тебе так кажется.
– Я устал.
– Что, в штаны наделал?
– На работу надо собираться.
– Ничего, успеешь.
Горохов надел вторую перчатку, принял стойку.
– У меня сегодня встреча в администрации, – уныло сказал Жилкин.
– И что? – Горохов со всей силы ударил по груше.
Михаил невольно вздрогнул и пояснил:
– Серьезный разговор будет. Насчет дороги.
– Все равно не понял.
– А если ты мне синяк поставишь? Как с человеком говорить?
– Синяки украшают мужчину.
– А если Комаров
