тяжело вздохнул Саня, – он сказал, что в изумруде трещина и еще какие-то повреждения, а бриллианты очень мелкие, показатели чистоты низкие. В общем, больше трех сотен долларов за эту вещь получить нельзя. Я Наташе ничего не стал говорить. Принес кольцо, потихоньку положил назад, в шкатулку. Вы тоже не говорите ей, хорошо? Ей будет очень обидно, если она узнает, что я оценивал кольцо и что оно на самом деле так дешево стоит. Это ведь единственная ее фамильная драгоценность.
– Ну, специально не буду сообщать. А там уж – как получится, – улыбнулся Илья Никитич. – Вы давно знакомы с Бутейко?
– Учились в одном классе.
– Дружили?
– Нет, – Саня повысил голос, ответил слишком поспешно и даже шлепнул ладонью по столу для убедительности.
– Значит, в школе вы не дружили. А в последнее время какие между вами были отношения?
– Да никаких не было отношений! Просто приятели. Бывшие одноклассники.
– Кто из ваших общих знакомых мог знать о долге?
– Многие.
– Что значит – многие? Вы давали деньги при свидетелях?
– Нет. Артем забежал ко мне домой на пятнадцать минут, мы выпили по чашке кофе, я дал ему деньги.
– Ваша жена была дома в это время?
– Не помню… А, ну конечно, Наташи не могло быть дома. Весь июль она прожила с сыном на даче у моих родителей.
– Стало быть, никто не видел, как вы давали Бутейко деньги и какую именно сумму?
– Никто.
– Почему в таком случае вы утверждаете, что о долге знали многие?
– Да потому, что Артем в последнее время жил в долг. Он брал у всех, кто мог дать, и суммы были примерно одинаковые, от двух до четырех тысяч. Об этом все знали, кроме его родителей.
Илья Никитич задумался на секунду, чуть прикрыл глаза и беззвучно отбил пальцами дробь.
«Все, кроме родителей… однако о долге стало известно со слов матери убитого. Она сразу назвала Анисимова убийцей и вспомнила про деньги. Позже, придя в себя после короткого обморока, назвала сумму – три тысячи. Собственно, о долге известно только с ее слов. Про угрозы тоже».
– Александр Яковлевич, а какие вообще у Бутейко были отношения с родителями?
– Ну, как вам сказать? Сложные.
– Можно конкретней?
– Понимаете, родители Артема люди старомодные, все из себя добропорядочные, правильные и наивные до ужаса. Таким ничего нельзя объяснить. Если бы они узнали хотя бы приблизительные суммы его трат и его долгов, у обоих бы волосы дыбом встали.
Неожиданно для себя Саня хрипло засмеялся и не мог остановиться. Он вдруг вспомнил, что отец Артема совершенно лысый. Следователь спокойно и терпеливо ждал, когда закончится приступ дурацкого нервного смеха. Но Саню уже просто трясло, из глаз брызнули слезы. Хохот перешел в плач. Следователь участливо предложил воды. Зубы стукнули о стекло. Вода попала в дыхательное
