ни отпечатка. Надпись ПРОДАЖ НЕТ, выведенную белоснежными с завитушками буквами на черном стекле, можно было увидеть издали, за много миль. На ящике для денег развалился длинный крокодил с кожей медного оттенка.
Приблизившись, Сентябрь увидела, что его кожа состоит не из чешуек, а из медных монеток – новых блестящих и старых позеленевших. Хвост крокодила, обернувшись вокруг него самого, каскадами спускался с кассы вниз – совсем не крокодилий хвост, а темно-изумрудный веер, как у петуха. Только вместо перьев – купюры насыщенного изумрудного цвета, сложенные настолько искусно, что они переливались и топорщились совсем как перья, обнаруживая свое достоинство только при легком ветерке. Крокодил наблюдал за суетой внизу, поблескивая серебряными глазками из десятицентовых монет. Внутри глаза горели бледным пламенем, снаружи были прикрыты очками в золотой оправе.
– Ну, вот и прибыли, – сказала Синий Ветер, подталкивая Сентябрь поближе к кассе. – Видела указатели? Я тебя и доставила целой и невредимой на Путевую Станцию. Ты должна поблагодарить меня, угостить ужином и не забыть отметить, как эффектно я выгляжу в этих туфлях. Только погляди на этого Крока! Страшен, как грозовой фронт, правда? Тебе следует сказать: «Как прекрасно! Как величественно! Старый негодник Зеленый Ветер просто швырнул меня в океан, но ты, ты его уделала одной левой».
– Как прекрасно. Как величественно, – ответила Сентябрь с презрительной усмешкой. Раньше она никогда не пробовала презрительно усмехаться. Оказалось, что это довольно приятно.
– Ну что за отъявленная вредина, лишь бы все испортить, – фыркнула Синий Ветер. – Хоть бы попыталась быть со мной любезной. Я же в первый раз протащила человека контрабандой. Будешь мне веселье отравлять, я больше пальцем не пошевельну. Я ведь даже не заставляла тебя разгадывать головоломки или стоять в очереди! – Синий Ветер скрестила руки на груди и сплюнула, подняв вихрь снега и ледышек на площади, выстланной картой.
Но Сентябрь ее не слушала. Она заприметила модель А, окруженную личностями в длиннополых пальто, которые то прикладывали ухо к ее капоту, то сигналили клаксоном, то посасывали воздух из ее шин.
– Они же окончательно сдуют шины, если будут продолжать в таком духе! Я вернусь к крокодилу через минутку…
– Ничего подобного! – выкрикнул крокодил гулким как из бочки голосом, хлестнув перьями по надписи ПРОДАЖ НЕТ. – Немедленно представься, или я устрою тебе полный досмотр, ты не успеешь и моргнуть этими большими, круглыми, ох-какими-человеческими глазками.
На этот раз Синий Ветер толкнула ее гораздо сильнее, и Сентябрь, споткнувшись, приблизилась к латунным пластинкам пониже прилавка.
– Так вот, – начал медный крокодил. Когда он говорил, кусочки зеленых перьев вылетали из его рта, как знаки пунктуации. – Я – Калькулятрикс, Агент Его Величества, Верховный Казначей, Старший Зверь Отдела Имперских Путей
