д в батарее закончился, как обычно, в самый неподходящий момент.
Времени менять ее на новую не было.
Марта бросилась вперед за мгновение до того, как крылатое насекомое пришло в себя. Изо всех сил врезала кулаком по бронированному черепу, крошечному и твердому, по свирепым маленьким глазам. Раздался хруст, в стороны брызнула маслянистая едкая жидкость.
Тварь дернулась, снабженный острым жалом хвост ударил, но только оцарапал броню на боку Марты.
А она била, остервенело молотила до тех пор, пока череп не превратился в кашу из мозгов и обломков кости.
– Э… хватит, – донесся из‑за спины басовитый голос Жозефа. – Или ты решила сделать из этой штуковины отбивную? Вряд ли кто будет ее есть.
– Клянусь Пророком, больно неожиданно она напала… – Марта остановилась, тяжело дыша, вытерла со лба пот – вещь для промороженной до недр планеты Фрио совершенно невероятную. – Думала, что атака закончена, а вот поди же ты. Свалилась и напугала…
От трупа поднялся еле заметный парок, насекомое стало покрываться инеем.
На экваторе Фрио, где располагался единственный город планеты – Розенфолл, царило вечное лето. Но висевшее в небесах тусклое багровое светило грело не сильнее, чем лампочка на расстоянии в километр.
Тут властвовал свирепый, смертоносный для живых существ мороз. Даже боевые форсеры переносили его с трудом. Легкие работали на пределе, выкачивая кислород из разреженной атмосферы.
На Фрио царил такой холод, что тут было мало снега. Он лежал местами жалким белым покрывалом со множеством дырок, Но нигде его не хватало на большие сугробы вроде тех, что Марта видела на Сибири.
– Ну так кто знает, что в башках у этих тварей варится? – Жозеф поднял ручищу и почесал в затылке. – Это мы думаем – атака, окружение. А они, может быть, просто жрать хотят. И наседают как им хочется, то толпой, то поодиночке…
Остатки оперативной бригады «Нифелгейм» перевели на Фрио после неудачного наступления на Лонис. Случилось это чуть больше месяца назад. Бойцам дали привыкнуть к условиям ледяной планеты и бросили навстречу насекомым.
За тридцать с лишним дней на ледяной планете боевую бригаду Джонатана не раз переводили с места на место. Всегда ставили туда, где имелась опасность прорыва. Один раз форсеры даже пытались наступать, но без особого успеха. Твари уходили, уклонялись от открытого боя. А до ближайшего логовища, вроде того, что Марта видела на Лонисе, лежала не одна сотня километров.
Чтобы добраться до него, у бригад, размещенных вокруг города, просто не было ресурсов.
Вот уже несколько месяцев насекомые атаковали Розенфолл не реже раза в сутки, по воздуху, по земле. Даже пытались копать тоннели, чтобы проникнуть под обитаемые купола.
Первое вторжение из-под земли застало город врасплох и было отбито с немалым трудом. Но затем обороняющиеся приспособились, в дело пошли сейсмические датчики и сканеры.
Последнее нападение закончилось только что и по масштабам напоминало скорее разведку боем. Несколько десятков самых разных насекомых – летучих, ходячих и даже прыгающих попытались атаковать, но как-то вяло, без обычного бешеного напора, словно по обязанности.
Форсеры отбили этот наскок практически без потерь.
– Вот уж нет, они думают, почти как мы, – Марта вытащила из подсумка новую батарею, поменяла ее местами с опустевшей. – Порой даже лучше. Планируют и организуют атаки. Меня куда больше волнует другой вопрос – что они жрут на этой планете? Помимо тех наших, кого смогли захватить…
Она знала, о чем говорила. Странное чувство родства с чужаками, возникшее на Лонисе, вновь давало о себе знать. Нет, оно не было таким сильным, все-таки здесь, на ледяной планете, высадилась другая разновидность насекомых.
Да и сама Марта училась отгораживаться от погружения в чужие мысли, отгоняла странные ощущения изо всех сил. Но для того, чтобы отгородиться полностью, их просто не хватало.
Жизнь на Фрио не могла похвастаться изобилием. Да, в глубоких пещерах или на продуваемых ветрами пустошах, лишенных даже снега, кое-где обитали холодостойкие бактерии. Но тут не имелось растений, не говоря о животных, ничего, что годилось бы в пищу.
– В море колупаются, – ответил Жозеф. – Там вон сколько живности заморожено. Почти консервы. Хотя этого маловато будет для такой оравы…
И он бросил задумчивый взгляд туда, где лежали тела насекомых. Их было много, покрытые чешуей громадные чудовища соседствовали с юркими летунами. Скалили пасти хищники, и замерзшие глаза их угрожающе блестели.
– Вот и я про то, – проговорила Марта. – Лед разбивать – дело трудоемкое,
