мышью юркнул в калитку и был таков.
Потом, конечно же, поинтересовался у Татьяны, что за тип обитает за столь величественными воротами.
– Начальник местной милиции, – ответила она, вставив ключ в замок зажигания. – Штат у него хоть и невелик, зато власти, может, даже поболе будет, чем у самого мэра.
Когда мотоцикл плавно причалил к монастырским воротам, я с сожалением отпустил Танину талию.
– Дедушка наказал не задерживаться, – виновато потупила глаза она, – так что подождать вас я не смогу.
– Тогда, Танюш, будь добра, сделай одолжение, – вытащил я из кармана пятисотку, – купи что-нибудь вкусненькое для той больной девочки, о которой я говорил утром. Или игрушку какую-нибудь… По своему усмотрению, в общем. А то сидит она, бедняжка, целыми днями с бессловесной собакой, вот и все развлечение… А ты на обратном пути сверни к хутору Чудово и загляни к ней, окажи милость. Дом их стоит прямо у реки. Над крыльцом навес большой, у забора корова на цепи пасется…
– Да не волнуйтесь, найду, конечно, – заверила девушка. – К обеду, кстати, собираюсь пирог с рыбой испечь… Может, успеете?
– К обеду вряд ли обернусь, – сокрушенно покачал я головой, – разве что к ужину. Но пирогам буду рад в любое время суток. Да, подожди-ка… Вот, возьми еще денежку, – буквально силой всунул я в ее ладошку еще одну сиреневую бумажку. – А то я у вас и сплю, и столуюсь, а все бесплатно. Нехорошо это…
Едва дробно тарахтящий мотоцикл скрылся из виду, я стащил с плеч изрядно намявший спину рюкзак с магнитометром и поставил его на землю.
– Александр? – прозвучало вдруг прямо над ухом.
– Он самый! – отрапортовал я, выпрямляясь.
Передо мной стоял здоровенный парень лет тридцати с двумя длинными жердями в руках.
– Митяня, – представился он. – Значит, мы именно вас тут с утра ждем. Боялись уж, что не приедете…
– А вы, как я понимаю, выделены мне в помощь отцом Аристархом? – уточнил я, радуясь в душе спортивному облику парня, ибо рассчитывал заполучить в лучшем случае какого-нибудь замухрышистого алкоголика.
– И не только я, вон еще и Толик со мной, – указал в сторону ворот Митяня.
Толик, классический образчик одесского биндюжника, догадавшись, что речь идет о нем, издалека кивнул мне и демонстративно напружинил мощную грудную клетку.
«Похоже, настоятель не зря ко мне таких крепких хлопцев приставил, – неожиданно подумал я. – Будут, наверное, одновременно и роль надсмотрщиков исполнять». Почувствовав себя сразу почти арестантом, я в сопровождении могучих помощников проследовал, словно под конвоем, на территорию монастыря. Когда пересекали площадь перед храмом, краем глаза отметил, что вслед нашей троице поворачиваются все без исключения головы: каменщиков, электриков, разнорабочих с носилками… Мне это не понравилось и
