одни и те же вещи, а не один раз одно, другой – другое, он ведь чужд запоздалому раскаянию… Поскольку каждый из этих признаков присутствует в отношении доброго человека к самому себе, а к другу относятся, как к самому себе (потому что друг – это иной /я сам/, постольку считается, что и дружба имеет место, если есть тот или иной признак» [1, с. 236–237].
Аристотель, таким образом, делает акцент на личностной саморегуляции личности как условии его нравственного развития и обретения моральной и нравственной устойчивости. Отсюда возникает необходимая положительная самооценка, влияющая также положительно на взаимоотношения с окружающими. Отметим также, что в приведенных выше высказываниях Аристотеля присутствует утверждение о способности человека к времяпрепровождению с самим собой и получению от этого удовольствия, что является одним из условий преодоления чувства одиночества, распространенного в современном обществе. В умении быть одному философ видит ключ к человеческому счастью:
«Самодостаточность прежде всего связана с созерцательной деятельностью» [1, с. 267–268]. «Совершенное счастье – это некая созерцательная деятельность» [3, с. 271]. «Насколько распространяется созерцание, настолько и счастье, и в ком в большей степени присутствует способность созерцать, в том – и способность быть счастливым, причем не от привходящих обстоятельств, но от самого созерцания, ибо оно ценно само по себе. Так что счастье будет своего рода созерцанием» [1, с. 271–272].
Созерцать – значит быть способным получать наслаждение от восприятия красоты окружающего мира, познания, следования интенсивной умственной жизни и т. д.
Одно из суждений Аристотеля предвосхитило известную евангельскую притчу о сеятеле, которая может стать девизом для самых различных программ и стратегий духовно-нравственного воспитания: «Рассуждение же и обучение, пожалуй, не для всех имеют силу, а нужно, чтобы душа слушателя благодаря привычкам заранее была подготовлена для правильного наслаждения и ненависти, подобно /вспаханной/ земле, /готовой/ взрастить семя» [1, с. 274]. «Надо, чтобы уже заранее был в наличии нрав, как бы подходящий для добродетели, любящий прекрасное и отвергающий постыдное» [1, с. 274].
2.4. И. Ильин о духовно-нравственном воспитании личности
Выше отмечалась важность в духовно-нравственном воспитании наличия соответствующего опыта нравственной жизни. Этот опыт может формироваться как на основе социальной практики, так и из индивидуального духовного опыта. Эти два вида опыта неравнозначны. Социальная обусловленность обретаемых нравственных идеалов и ценностей, несмотря на то, что именно она доминирует в педагогической практике, не может считаться достаточно надежным основанием для полноценного духовно-нравственного воспитания. Обилие исторических примеров, современная социальная практика показывают, как несправедливое и даже больное общество может формировать ложные идеалы, уродующие в нравственном
