кулаком по шкафу. На меня свалилась тяжелая юбка. Дверца шкафа качнулась и с пронзительным скрипом отъехала. Свет расширяющейся полосой вторгался в мое убежище. Сейчас Калинин шагнет в центр комнаты, и мое присутствие будет раскрыто.
– Женя! – крикнул Калинин.
Но торопливые шаги домашних тапочек на твердой подошве уже стучали по коридору. Дверца к этому моменту распахнулась полностью. Я повернул голову. Согнутая спина в коричневом костюме удалялась от шкафа. Ниже поясницы костюм был сильно смят. Я почему-то представил такое же помятое выражение на лице Калинина. Он плюхнулся в кресло. Тяжелая голова с седыми висками поворачивалась ко мне. Я прикрылся юбкой. Как ребенок, честное слово.
Лучше бы он меня застал в квартире, чем в таком глупом положении!
И тут шаги Жени остановились около шкафа. Дверца шумно захлопнулась. В закрывающейся щели я заметил уголки глаз Калинина. И сразу – темнота.
– Что случилось, Юра? – встревоженный возглас Жени метнулся к креслу.
– Ничего. Ничего особенного. Обычные трудности. – Он надолго замолчал. Потом глубоко вздохнул: – Ну, ладно. Я поеду. Завтра тяжелый день предстоит.
Мне сразу стало легче. У порога они поцеловались. Я слышал шорох одежды и звук разлепляющихся губ. Когда захлопнулась дверь, Женя вернулась к шкафу. Щелкнул мебельный замочек. Полоса света накрыла мою согнутую фигуру.
– Вылезай, Тиша, – Женя улыбалась. Локоны черных волос подрагивали как пружинки. – Ты не заснул?
Она озорно смотрела на меня, словно мы действительно играли в прятки, и она, наконец, меня нашла. Но у меня было совсем другое настроение. Я развернулся и свесил ноги на пол. На плечах громоздился ворох одежды.
– Что у тебя с ним? – спросил я, уткнувшись глазами в пол.
Женя отвернулась и отошла. Я услышал голос, похожий на шелест листвы:
– Я его любила.
– Он же старый! – выкрикнул я.
– Он хороший.
– Но он…, – я смотрел на ее тонкую талию, которая была прямо передо мной и не находил слов. – Но так нельзя!
– Что нельзя? – она порывисто обернулась.
– Жить с ним. Целоваться с ним.
– Лучше человека я не встречала, – она вновь отвернулась. Волосы веером рассыпались по обнаженным плечам.
– Так почему же ты ничего не сообщила ему про Андрея? Почему ты вчера позвала меня?
– Юрий был в Москве.
– А сегодня? Почему ты ему соврала?
Она долго молчала, прежде чем сказать:
– Я любила его, и нам было хорошо… А сейчас я люблю свои воспоминания… Раз все уже произошло, лучше ему не говорить.
– Женя, Женечка. Что ты несешь? – Я встал и зло швырнул белую блузку, все еще зажатую в руке.
Ткань раскрылась в полете и смятым парашютом приземлилась на кровать. Я узнал кофточку, в которой впервые увидел Женю в университете. Яркий образ полоснул вспышкой воспоминания – белая фигура, безумная грация в простых движениях.
