– просто потому, что тот тоже был мужчиной, – чем могла сблизиться с ним она, независимо от того, любил он ее или нет, а ведь он ее не любил. Спустя несколько минут она, впрочем, отошла и снова стала сама собой. Дикки оставил Тома с Мардж на террасе. Том спросил ее о книге, которую она писала. Мардж ответила, что это книга о Монджибелло, а снимки она делала сама. Мардж рассказала, что родилась в штате Огайо и показала ему фотографию семейного дома, которую всегда носила с собой в портмоне. Обыкновенный, обшитый досками дом, но все же свой, прибавила Мардж с улыбкой. Тому показалось забавным, что несколько минут назад она уже произнесла слово «доска», выговаривая Дикки: «Ты же пьян в доску!» У нее ужасная речь, подумал Том, что слова, что произношение. Он постарался быть с ней как можно более любезным, потому что мог себе это позволить. Он проводил ее до калитки, и они по-дружески распрощались, но о том, чтобы встретиться всем вместе сегодня или завтра, и слова не было сказано. Было ясно, что Мардж немного сердится на Дикки.
10
В следующие три-четыре дня они встречались с Мардж только на пляже, но и там она держалась с ними довольно прохладно. Она улыбалась и говорила, пожалуй, даже больше обычного, но ее холодность проявлялась в виде чрезмерной вежливости. Том заметил, что Дикки это беспокоит, хотя и не настолько, чтобы переговорить с ней наедине, а с тех пор, как Том переселился в его дом, он с ней наедине вообще не оставался. Дикки буквально не расставался с Томом.
Наконец, чтобы показать, что Мардж не совсем ему безразлична, Том сказал Дикки, что, как ему кажется, она ведет себя странно.
– У нее часто меняется настроение, – сказал Дикки. – Может, работа ладится. Она не любит общаться, когда у нее хорошо идет работа.
Том решил, что отношения между Мардж и Дикки именно такие, какие ему показались с первого раза. Мардж гораздо сильнее тянулась к Дикки, чем он к ней.
А Том между тем не давал Дикки соскучиться. Он постоянно рассказывал Дикки истории про своих нью-йоркских знакомых – то правдивые, то выдуманные. Они ежедневно катались на яхте Дикки. Об отъезде Тома речь не заходила. Дикки явно нравилось его общество. Том оставлял Дикки в покое, только когда тот рисовал, а сам был готов немедленно бросить свое занятие ради прогулки с Дикки пешком или под парусом или ради того, чтобы просто посидеть с ним и поговорить. Дикки, помимо всего прочего, нравилось и то, что Том всерьез взялся за изучение итальянского языка. Два часа в день Том проводил с учебником и разговорником.
Том написал письмо мистеру Гринлифу, в котором сообщал, что остается у Дикки на несколько дней, и дал знать, что Дикки собирается зимой слетать домой, а там, возможно, ему удастся уговорить Дикки остаться подольше. Это письмо, в котором он писал, что живет в доме Дикки, было гораздо лучше первого, в котором он упоминал, что остановился в гостинице в Монджибелло. Том сообщил, что, когда у него кончатся деньги, он попробует найти работу, например в деревенской гостинице; сказано это было как бы между прочим,
