я ничего не могу поделать с твоей ногой. Но все-таки мне нужно, чтобы ты сохранял спокойствие. Майк, загрузи музыку. Поищи в файлах, найди что-нибудь расслабляющее.
– Перри, ты что, смеешься?
– Нисколько. Если ты сам не выберешь, я сделаю это и включу через свой шлем. Ты вроде не слишком фанател от оперы?
– Очень смешно.
– Я что, шутил? Давай, а то я и в самом деле оперу включу.
– Да ты рехнулся…
– Выбирай. И включи погромче, чтобы мы все слышали. Если через двадцать секунд не будет, я тебя угощу Пуччини. Скажем, «Турандот». Майк, я же знаю, как тебе нравится «Нессун дорма».
– Шеф, ну ты и сволочь!
– Ага, ну вот. Где наш списочек… хм… Пуччини! Бади, я надеюсь, ты и в самом деле готов для такого. Ах, как оно будет! Как зайдет! Круто!
Может, Такахаси притормозил, или отказала его аудиосистема. Не важно. Вот сейчас выдадим ему дозу Пуччини! Даже если Майк искренне ненавидит всякую музыку, пусть хотя бы задумается и отвлечется.
Позвонила Белла:
– Отключи какофонию! Мне не слышно ни черта!
– Извини! – ответил он, стараясь перекричать Паваротти. – Но какофония – часть плана. Белла пусть остановит двигатель. Майку не нужно давление на ногу, и мы не хотим, чтобы еще один кусок мусора свалился на голову.
– Ладно, – согласилась она, подумав немного.
Тридцатью секундами позже Перри ощутил, как обвис страховочный фал. Невесомость.
– Что еще?
– Нам нужно больше людей здесь и кого-нибудь из медиков.
– Я уже послала Райана.
Перри вывернулся влево, чтобы хоть краем глаза видеть Волински.
– Фрида, ты можешь достать замок моего леера?
– Да, если мой вытравят немного.
Фрида наклонилась к нему и пропала из виду. Он ощутил рывок – Волински взялась за леер.
– Высвободи! – приказал он, отстраняясь так, чтобы она могла дотянуться до страховочного замка.
Единственный раз в жизни Перри обрадовался бы страховке – но фалы и так уже были на пределе длины.
Волински хлопнула его по спине:
– Ну, верзила, свободен. Но поосторожней внизу!
Перри позволил себе опуститься плавно на поверхность камнепены. До того как Майк свалился, бригада уложила полтора метра. Большая ее часть уже затвердела полностью. Такой слой затвердевшей камнепены мог бы выдержать и амортизировать удар сорвавшегося толкача. Тем тяжелее вытаскивать из него раненого человека.
Перри уперся обеими руками в пену. Гекофлекс не лип, не связывался с ней. Ободренный, Перри коснулся пены наколенником, затем подошвой. Снял другую ногу с исцарапанной поверхности бака, поставил на пену. Теперь можно ползти к пострадавшему, увязшему наполовину другу.
Перри дополз на четвереньках и встал на колени, тщательно сохраняя контакт с поверхностью тремя точками. За отражающим стеклом шлема, теперь потускневшим, виднелось перепуганное, ошалевшее лицо Такахаси.
– Ну
