с дешевых, но надежных камер наблюдения тайваньского производства, установленных в доме, легко перехватывалось.
Один из компьютеров, не подключенный к Интернету, содержал информацию о банковских счетах Эвана. Основной счет был зарегистрирован в Люксембурге на имя Z$Q9R#)3, а паролем к нему служило бессмысленное предложение из сорока слов. Доступ к счету можно было получить только по телефону, а транзакции проводились исключительно по голосовой команде. Не было ни электронного доступа, ни виртуальных транзакций, ни дебетовых карт. Другие счета были размещены в оффшорных зонах: на Бермудах, на Кипре, на Каймановых островах, а весь документооборот шел через трастовые фонды и шелл-компании, юридическим адресом которых был Род-Таун, Тортола.
Как говаривал Джек, шарикоподшипники внутри шарикоподшипников.
Эван определенно проделал долгий путь от типовых высоток в Восточном Балтиморе.
Рядом с компьютерной мышью на центральном столе стояла стеклянная ваза размером с кулак, заполненная галькой. В ней рос цветок алоэ. Эван опустил на зазубренные листья кубик льда – таким образом он каждую неделю поливал цветок.
Затем он положил глушители в один из шкафчиков с оружием и вышел из «хранилища», закрыв за собой потайную дверь.
В гостиной Эван наконец-то сел: умостился на ковре, скрестив ноги и держа спину прямо. Положив ладони на колени, он принялся медитировать. Эван обратил взгляд внутрь своего тела, чувствуя, как его кости соприкасаются с полом, ощущая вес своих ладоней. Мысленно он проследовал вниз по дыхательным путям – от носа к горлу и легким, ощущая запах горящих в камине березовых поленьев. Эван различал каждый завиток на поверхности стола из сандалового дерева, ощущал каждую нитку в персидском ковре, видел, как свет городских огней, проходя сквозь занавески, приобретает оранжевый оттенок. Следовало смотреть на все так, как будто видишь это в первый раз. Это всегда было его целью.
Эван внимательно слушал свое дыхание.
Он опустил веки, не закрывая глаз полностью, и мир вокруг него стал зыбким, как во сне, – не было ни прошлого, ни будущего. Эван заставил себя забыть о сегодняшнем дне – о четырехчасовой поездке из Лас-Вегаса, о ноже, вспоровшем его руку, о монотонном жужжании голоса Хью Уолтерса в лифте. Поток воздуха из кондиционера коснулся его затылка. Рана на предплечье пульсировала теплом, и нельзя сказать, чтобы ощущение было неприятным.
Что-то не так было с его левым плечом. Эван расслабил его, опустил на несколько миллиметров, чувствуя, как растягиваются мышцы. Тело и разум слились воедино, и вскоре осталось лишь его дыхание, и мир вокруг стал дыханием, и все остальное перестало существовать.
Какое-то время Эван продолжал сидеть так, растворившись в блаженной неподвижности.
А затем что-то вырвало его из транса. Эван моргнул раз, другой и огляделся. Он понял, что прервало его медитацию.
Звонил черный телефон.
Глава
