священной. Запомните, Ваше Величество, в стране, где правит собственность, – правят законы, а там, где правят голодранцы, – правят законы леса. Я уничтожил все излишества революции, но сохранил все ее благие дела!
– Но зачем вам понадобился императорский титул? – недоумевал Александр. – Вы были Бонапартом, а стали всего лишь императором. В моих глазах это понижение.
Наполеон задумался. Уже совсем стемнело. На лугу застрекотала ночная живность. В ближнем перелеске заухала сова. А на небе появились мириады звезд. Корсиканец поднял глаза вверх и стал что-то высматривать в этом сверкающем великолепии. Александр не понял поведения собеседника, но тоже посмотрел на небо. И вдруг с небосклона резко сорвалась одинокая звезда и, оставив после себя лишь воспоминание об искрометном секундном полете, исчезла в бескрайней черноте.
– Вот он, знак судьбы! – по-мальчишески возрадовался Наполеон. – Моя мать рассказывала мне, что в самый канун моего рождения над нашим домом пролетела комета. Я верю в свою звезду. Сама судьба хранит меня и направляет на великие свершения. Так было на Аркольском мосту, когда я поднимал своих солдат в атаку под ураганным огнем австрийцев. Выжить в том кровавом месиве был один шанс из ста. Но я выжил. А однажды в Египте я лег отдохнуть под древней крепостной стеной и уснул. Вдруг раздался страшный грохот. Это обвалилась стена. Многих завалило обломками насмерть, а у меня ни царапины. Только пыль веков на мундире и древняя камея с изображением императора Августа на груди.
Александр смотрел на собеседника зачарованно, как влюбленная женщина. Ведь он знал, что такое Провидение и как оно может вести человека по жизни, особенно того, который верит в свою звезду.
– И тогда я окончательно уверовал в собственное предназначение. Нет, Ваше Величество, власть – это на самом деле удел избранников судьбы. Меня, безродного лейтенанта, короновал сам Папа, единственного из всех правителей после Карла Великого. Только, в отличие от Карла, не я приехал к Папе, а Папа приехал ко мне. Уставшая Франция хотела новой монархии, оплодотворенной революцией – великими идеями равенства людей перед законом. Как двести лет назад Московия, измученная Смутным временем, призвала на царство вашего предка. Только меня избрали не бояре. Я сам пришел по велению Судьбы, чтобы основать новую просвещенную династию в одряхлевшей Европе.
– А что если ваш наследник окажется недостойным вашей славы, вашего величия? Ведь такое случается очень часто, когда природа отдыхает на детях гениев. Если он будет походить, скажем, на столь ненавистного вам Людовика Восемнадцатого… Тогда французам снова придется устраивать революцию?
К этому вопросу Наполеон, похоже, не был готов. Он задумался на некоторое время, а потом ответил:
– Я постараюсь не допустить, чтобы
