было что-то вроде рисунка: кто-то убрал дёрн длинными плавными линиями, так что полосы обнажённого мела сложились в изображение лошади.
– Это Белая Лошадь[7], – сказала Тиффани.
– А почему её так называют? – спросила ведьма.
– Потому что мел белый? – предположила Тиффани, прогоняя мысль о том, что мисс Тик немного дурочка.
– Нет, я имела в виду, почему лошадь? Это ведь совсем не похоже на лошадь, просто несколько кривых линий.
«И кажется, будто они движутся», – добавила про себя Тиффани.
Говорили, что дёрн срезали люди, жившие на холмах в древние времена, те самые люди, которые тащили и ставили кругами камни, те, кто хоронил своих мертвецов в больших курганах. Они и сделали рисунок в конце этой маленькой долины. Белая Лошадь была в десять раз больше настоящих лошадей и даже совсем не походила на лошадь, если только не знаешь, как смотреть. Хотя древним художникам было прекрасно известно, как выглядят лошади, они сами держали лошадей или, по крайней мере, видели их каждый день. И если эти люди жили очень давно, это ещё не означает, что они были глупые.
Однажды, когда Тиффани с отцом проезжали мимо по пути на ярмарку овец, она спросила его, почему Белая Лошадь не похожа на лошадь. И он повторил ей, что ответила ему матушка Болен, когда он был маленький и спросил её о том же. Отец передал её ответ слово в слово, и Тиффани теперь сделала то же самое:
– Оно не про то, как лошадь выглядит. Оно про то, что лошадь есть на самом деле.
– О, – сказала мисс Тик. Однако она была не только ведьмой, но ещё и учительницей и потому, должно быть, не смогла сдержаться, чтобы не добавить: – Интересный факт: вообще-то белых лошадей не бывает. Светлая масть называется серой[8].
– Да, я знаю. Но эта – белая, – твёрдо сказала Тиффани.
Её ответ заставил мисс Тик отступить, и какое-то время они ехали в молчании. Однако ведьме явно что-то не давало покоя.
– Тебе, наверное, грустно покидать Меловые холмы? – спросила она, пока телега тряслась по дороге.
– Нет, – сказала Тиффани.
– Нет ничего страшного в том, чтобы грустить, покидая дом, – не унималась мисс Тик.
– Спасибо, но я вовсе не грущу.
– Если тебе хочется поплакать, можешь не делать вид, будто в глаз попала соринка или…
– Всё нормально, правда, – сказала Тиффани. – Честное слово.
– Понимаешь, такие вещи лучше не копить в себе, а то потом это может очень плохо сказаться…
– Я ничего не коплю, мисс Тик.
Тиффани и сама была удивлена тем, что ей совсем не хочется плакать, но не собиралась делиться этим удивлением с мисс Тик. Она заранее приготовила место для горя в своей душе, но оказалось, что ей нечем его заполнить. Возможно, потому, что все сожаления и колебания
Дотошная мисс Тик была не так уж и не права, утверждая, что «это ведь совсем не похоже на лошадь, просто несколько кривых линий». Давно ведутся споры о том, является ли Белая Лошадь лошадью или каким-то другим животным; помимо всего прочего, у Лошади отчётливо просматриваются усы. Лошадью её называют по меньшей мере с XI века: так, в средневековой валлийской «Красной книге из Хергеста» (конец XIV – начало XV вв.) говорится: «Близ города Абинтона есть гора с изображением на ней жеребца, и он бел цветом. Ничего там не растёт». Однако в древности местные жители считали фигуру изображением дракона – того самого дракона, которого сразил святой Георгий на Драконьем холме рядом. А британский ветеринар Олаф Суорбрик, подробно изучив геоглиф во всех деталях, выдвинул любопытную теорию о том, что на холме изображена вовсе не лошадь, а бегущий уффингтонский волкодав. По его словам, «анатомически это вообще не лошадь. Это создание чересчур вытянутое и слишком тощее, у него длинный хвост. У лошадей не бывает такого хвоста».
Уффингтонская Белая Лошадь вдохновила многочисленных подражателей на создание других меловых фигур, изображающих белых лошадей. Это Килбурнская Белая Лошадь (1858 г.), вырезанная в склоне холма в Северном Йоркшире, Фолкенстонская Белая Лошадь (2003 г.), вырезанная на склоне Черитонского холма в Кенте, Уэстберийская, или Браттонская, Белая Лошадь на равнине Солсбери (XVIII век) и т. д. Всего таких Белых Лошадей в Великобритании шестнадцать, но Уффингтонская – древнейшая из всех и наиболее почитаемая.
Мисс Тик бы взорвалась, если бы не сказала этого, потому что ведьма и учитель – та ещё гремучая смесь. И те и другие стремятся, чтобы всё было как надо. Им нравится, когда всё правильно. Если хотите хорошенько насолить ведьме, можете не возиться с чарами и заклинаниями. Просто поместите её в комнату, где картина на стене висит немножко кривовато – и сможете любоваться на ведьмины корчи.
