пролетела длинный, плохо освещенный коридор и, чуть ли не головой отворив возникшую передо мной дверь, к невероятной удаче, выскочила наружу.
Свежий ветер сладким насыщенным потоком ударил в нос, кружа голову, посылая легкость и бодрость всему телу. Впереди виднелся лес, а город заканчивался за спиной: видимо, морг расположен на окраине. Вот к деревьям я и направила свои… лапы.
Глава 6
Обычный летний вечер – время, когда улочки постепенно заливал мягкий свет фонарей, а я, спрятавшись под кустом в чьем-то палисаднике, благо смеркалось, прислушивалась к шагам и голосам горожан, то и дело сновавших мимо переулка, где мне приходилось дожидаться, пока еще немного стемнеет и все разойдутся по домам. Можно было бы выходить на «охоту» и попозже, но я до зуда в лапах хотела узнать, подслушать, подсмотреть, как живут серые. Побывать в привычной среде, возле разумных существ, хоть каким-то боком.
Вот каблучки простучали – видимо, местная красотка на свидание спешила. Прошуршал по булыжной мостовой шинами старенький автомобиль, оставив запах прогорклого масла. Удивительно, но в Сумеречном мире автомобили работают на рапсовом масле, насколько я поняла. И уличные запахи иногда напоминают столовские, памятные с детства, когда мы с папой в заводской столовой обедали; я ведь частенько приходила к нему на работу. Стоит признать, у новеньких авто выхлопы были минимальными, а подобные «старички» оставляли длинный «ароматный» шлейф.
Прислушавшись и поводив носом, я занялась привычным делом: подкралась к мусорным контейнерам возле одного из дорогих ресторанов. Разворошила бумажный пакет, потом второй и с облегчением вдохнула запах нарезанной колбаски и чуть подсохшего хлеба. Осмотрела упаковку с просроченным сыром, ничего, пойдет, всего на один день. Надкусанные продукты или с душком меня не интересовали, но довольно часто попадались вот такие приятные «целые» сюрпризы. Подхватывая зубами очередную приемлемую находку, я складывала ее в матерчатую хозяйственную сумку, к моей удаче, укра… оставленную без присмотра на лавочке.
Что-то зашуршало, и я испуганно замерла, спрятавшись за мусор и объедки, ожидая… здоровущую упитанную крысу, тоже решившую поживиться. Конкурентка, ощутив мой, уже, кажется, привычно распространяемый фон страха, тоже насторожилась и, неуверенно поводив острым носиком, недовольно убралась. «Придешь попозже, толстуха, здесь и тебе хватит», – подумала я, проводив ее глазами, уверенная, что на родине, увидев такую живность, сама бы убежала с воплями.
Пока меня выручала усилившаяся способность транслировать необходимые в житейских ситуациях чувства и эмоции. А вот способность воспринимать чужие наоборот снизилась. Так отреагировал мой организм на изменения в теле и образе жизни, чему оставалось только радоваться, за неимением других поводов.
Поковырявшись для проформы еще немного, побоявшись столкнуться с другими «бомжами», я запрыгнула на бак,
