не стало. В конце концов, звук доносился не снаружи, а изнутри.
– А ты не мог бы с ней поговорить?
– Я? – Марсель изумленно распахнул глаза. – Да я с ней едва знаком. Что я ей скажу?
– Скажи, что мне стало плохо. Что я чем-то отравился.
«Ииииииииииииииаааааааааааааааааииии!» – вопила бормашина в его голове.
– Нет, лучше скажи ей, что у меня мигрень. Пусть мне не звонит, я лягу спать. А потом сам ей позвоню, когда мне станет лучше.
Теперь Марсель действительно забеспокоился.
– Мигрень, значит. И что, она в это поверит?
– Ну, у меня иногда такое бывает.
Марсель пожал плечами.
– Слушай, Филипп, что происходит? Дело ведь вовсе не в дурацкой эсэмэске от твоего клиента. Тут что-то еще.
Ну конечно, тут было что-то еще. Сиськи Жасмин. Попка Жасмин. Ее загорелые ножки длиной в метр двадцать. Но этого Филипп сказать не мог, по крайней мере сейчас.
– Пожалуйста, Марсель! – взмолился он. – Наверное, она уже сидит в «Амадео» и ждет меня. – Он достал из кармана купюру в пятьдесят евро. – Вот, купи ей шампанского, и поужинайте за мой счет.
Марсель отвел его руку с деньгами.
– Прекрати, ты что, дурак? – Он, похоже, разозлился. – Ладно, я поговорю с ней. Хоть мне это и не нравится.
– Спасибо. – Филипп с трудом подбирал слова. – Хотя бы деньги эти проклятые возьми. Тогда я себя не так дерьмово буду чувствовать.
Марсель ухмыльнулся, но вид у него был нерадостный.
– Некоторые вопросы деньгами не уладишь. Короче, проехали. Я займусь Вивиан. Позвонить тебе сегодня вечером? Ну, чтобы рассказать, как все прошло? Или ты и со мной говорить не хочешь?
«Не хочу, – подумал Филипп. – Я ни с кем не хочу говорить. Оставьте меня в покое».
– Ну конечно, звони, – сказал он.
Госпожа Хайманн хочет поговорить с мамой. Сказать ей, что я уже в третий раз не выполнил домашнее задание. И поэтому я должен сидеть с ней в классе, пока мама не придет. Но когда мама приходит, я сразу замечаю, что она не хочет говорить с госпожой Хайманн.
«У меня совершенно нет времени, – заявляет мама. – И нам придется уйти».
«Тогда вам нужно будет подойти ко мне в мои приемные часы. Обязательно», – отвечает госпожа Хайманн.
«Ну конечно», – соглашается мама.
Но госпожа Хайманн ей не верит, это сразу видно. Мама хватает меня за руку и тащит из класса, да так быстро, что я даже не успеваю взять курточку.
«Что случилось, куда мы так торопимся?» – спрашиваю я.
Мы запрыгнули в трамвайчик, но уже через остановку вышли и пересели в другой.
«Нам нужно убраться отсюда, – говорит мама. – Они опять следят за нами».
И бежит со мной в торговый центр. Мы врываемся в магазин одежды, бежим по эскалатору вверх на второй этаж, к примерочным.
«Сиди тихо-тихо, – шепчет мама. – Они не должны нас найти, они
