и владелец, и зрители начинали прыгать на берегу, размахивать руками и кричать.
Убежден, индейцы на Карибских островах встречали корабли Колумба с гораздо меньшим энтузиазмом.
Что касается меня, то я ездил почти каждое лето на море. Либо в Крым, на Черное море, либо в Азербайджан – на Каспий.
Может быть, когда-нибудь я напишу и об этом. Пока лишь скажу, что и там у меня были друзья, поэтому каждый год меня ждали и мне были рады.
Вот с тех пор я люблю ездить на поезде. И всегда пользуюсь поездами при первой возможности.
Уже с прошлого года мы почувствовали себя взрослыми. И эти детские забавы сначала отошли на второй план, а затем как-то незаметно просто сменились другими занятиями.
Мы теперь гуляли по нашему Бродвею, обязательно ходили вечерами на танцы либо в кино. А днем – перезванивались по телефону, встречались с девочками, большинство посещали стадион либо спортзал.
Молодежь поселка делилась на группы. Была, например, «золотая молодежь» – они носили демисезонные пальто цвета морской волны либо темнозеленые, весной и осенью – шляпы (невиданная вещь для нас, простых смертных!).
Насколько я знаю, группировались они вокруг работников райкома комсомола и считали себя молодежной элитой. Правда, они были постарше нас, а многие даже уже отслужили в армии.
Впрочем, их было не так уж и много – человек пять-семь.
Что касается нас, одиннадцатиклассников, то мы тоже зимой 1966 года решили «выпендриться». И побить выпендреж «золотых».
С этой целью мы попросили наших мам сшить нам галстуки-бабочки.
Мама Вовки Чернявского хорошо шила, она-то и сделала выкройки этих вроде и незатейливых, но ведь новых для нашего поселка швейных изделий!
По ее вырезанных из бумаги лекалам и другие мамы сшили «бабочки» и мы опробовали их в танцах в соседнем райцентре Патриотово – у Миуты здесь жили близкие родственники, и как-то мы втроем: Миута, я и Вовка Чернявский поехали на выходные туда в гости.
Вечером в субботу мы пошли в местный РДК на танцы.
На нас были белые рубашки, черные костюмы и бабочки, мы вели себя сдержанно и с большим достоинством. Это не могло понравиться местной молодежи, но у нас нашлись почитатели! И когда объявили последний танец, к нас подошли несколько ребят и вывели наружу черным ходом.
Они же вынесли нам пальто – дело было в начале декабря.
– Бегите! – сказали они нам. – Вас бить собираются!
Мы с хохотом унеслись от темных задворок РДК по снежным улицам к дому родственников Миуты, где переночевали, а наутро уже ехали в автобусе назад, домой.
Вот этот-то успех и привел нас к мысли, что наш последний Новый год (а мы понимали, что скорее всего – разъедемся летом, и может быть, больше не увидимся) нужно провести как-то необычно.
А дом�
