общий язык. Молодой неопытный начальник полиции считал Дамира Ильясовича компетентным специалистом и советовался с ним по разным вопросам. Галимов охотно помогал Антону. Самой большой удачей для Дамира Ильясовича стала женитьба Котова. После свадьбы начальник полиции взял отпуск и отправился вместе с супругой в Италию, а вместо себя оставил Галимова. Все восприняли это как должное.
Приступив к обязанностям начальника полиции, Дамир Ильясович решил выслужиться перед высшим начальством, чтобы вернуться в областной центр. Ликвидация банды адольфовцев могла бы послужить подходящим поводом для реабилитации Галимова. Но пока Дамир Ильясович размышлял над тем, как поймать бандитов, Сосновский нарушил его планы, нагло расстреляв пятерых адольфовцев. Галимов был в ярости, так как рассчитывал захватить бандитов живыми и доставить их в областной центр.
Анализирую случившееся, Дамир Ильясович установил, что события развивались следующим образом. Тридцатилетний житель Нэйска, Вениамин Гольц, возвращался из Михайловки в город. Внезапно дорогу ему преградили две машины, из которых вышли пятеро мужчин в коричневой форме со свастикой. Гольц понял, что это означает, и успел позвонить в полицию. Но его не смогли спасти. Когда прибыли полицейские, Вениамин Гольц лежал на обочине дороги без признаков жизни. Возле него находился Александр Сосновский, который пытался оказать помощь погибшему. Рядом обнаружили трупы адольфовцев. Сосновский признался в убийстве бандитов. При обыске у него изъяли два пистолета. Галимов решил использовать эти факты с пользой для себя и придумал другую версию. После расправы с Гольцом главарь банды застрелил своих сообщников и пытался скрыться, но был задержан полицейскими. Об этом Дамир Ильясович и доложил высшему начальству. За главаря банды он собирался выдать Александра Сосновского. Проблема заключалась лишь в том, что Сосновский категорически отказывался признать себя лидером адольфовцев. Но Галимов надеялся, что ему удастся переубедить упрямца.
Допрос длился уже два часа подряд. Сосновский по-прежнему оставался при своем мнении. Никакие доводы не действовали на него. И тогда Галимов перешел к более жестким мерам. Дамир Ильясович не считал себя садистом, и ему не нравилось калечить людей. Он применял такие пытки, которые не оставляли видимых следов. Все необходимые аппараты и инструменты он привез из областного центра и спрятал в своем кабинете, но еще не пользовался ими. Сосновский должен был стать первой жертвой Галимова в этом городе.
– Ток повредит твой мозг, и ты станешь кретином! – пригрозил Галимов.
– Вы блефуете! – не поверил арестованный. – Если я перестану соображать, то не смогу дать те показания, которые Вам нужны.
– Зато всем станет ясно, что ты…
– Вы! – прервал Сосновский. – Обращайтесь ко мне так, как положено!
– Наглец! – вспылил Галимов и ударил арестованного по лицу.
Кожа у Сосновского оказалась
