Эмильевичем Утюговым, нашим директором.
Теперь победно улыбнулась Лиза, в свою очередь.
– Ева, я боюсь, – сказала Лариса прижимая к груди длинные и тонкие, как палочки, руки.
После встречи с Мариной Яковлевной они немедленно вернулись в лабораторию.
– Она нажалуется Утюгову, и нам несдобровать, – добавила Ильина, бросив на Еву несчастный взгляд. – Профессор вполне может напоить нас какой-то гадостью, от которой мы всю оставшуюся жизнь будем вонять, например, помойкой. И уж точно он никогда не даст нам противоядия и не сделает нормальными.
Ева сцепила зубы, взяла пробирку с рестриктазой, которую она, уходя, оставила на столе, и вновь принялась перемешивать раствор. Мускулистые крысы-мутанты косились на девушек своими красными злыми глазами.
– Я готова навсегда остаться волосатой и вонючей, но только прищучить этого гада, – сказала Ева.
– Хорошо бы, – вздохнула Лариса. – Хуже, если мы такими станем, а он как ни в чем не бывало продолжит процветать.
– Ты все еще надеешься вернуть себе прежний облик? Эта надежда тебя греет и поддерживает? – спросила Ершова.
– Конечно, – призналась Ильина, – я ведь была очень хорошенькой.
Ева вздохнула, продолжая бездумно смешивать раствор.
– Интересно, кто эта девушка? – сказала Ершова. – Очень непростая девица.
– Ты думаешь, она действительно знает о том, что здесь творится? – спросила Лариса, приглаживая светлые волосы своими похожими на прутики пальцами. Ее глаза с белесыми ресницами смотрели испуганно, но твердо. Веснушки, густо рассыпанные по всему лицу, были похожи на маленькие коричневые кляксы.
В такие моменты Ильина становилась вылитым Буратино.
– Думаю, да, – ответила Ева, – я засекла момент, когда новенькая заметила в прическе нашей инспекторши по кадрам глаз на усике. Но она и бровью не повела!
– Предупрежден – значит, вооружен, – философски сказала Ильина, – во всяком случае, мы сделали для нее все, что могли.
Девушки синхронно вздохнули. Они находились в постоянном напряжении и прислушивались к шагам в коридоре. И Ева, и Лариса знали, что расплата за нарушение приказа не покидать закрытую зону института их неизбежно настигнет. Вопрос заключался только в том, насколько высокой будет цена.
– Может, нам сбежать? – сказала Лариса. – Пусть я останусь такой, какая есть, но зато хуже не станет!
– Мы не сможем, – сказала Ева, – и не надейся. В лесу вокруг НИИ живут собаки-оборотни. Я много раз слышала, как они воют. Наверняка они вечно голодны. Я не верю, что мы сможем прорваться ночью пешком через лес. На улице к тому же начинается дождь.
– Пешком – нет, не сможем. Но мы можем взять машину новенькой! – сказала Лариса.
Девушки подошли к окну и посмотрели на красный «Сеат Марбелья», одиноко стоявший на сером, залитом солнцем дворе.
Лиза шла по длинному коридору,
