Джона. Смеси были рассчитаны на чистое горение. Это означает, что при взрыве происходило полное окисление элементов составной взрывчатки. Наилучшим окислителем оказалась персоль. Или пероксобораты, но их было труднее достать. Другие окислители я тоже пробовал, но максимальную фугасность и бризантность проявляли составы на основе персоли. В качестве горючего могло быть любое вещество, способное гореть. Это были мука, цинковая пыль, алюминиевая пудра, халькопирит и др.
Самой непредсказуемой концентрацией оказалось содержание до пятнадцати процентов Джона в смеси. Такие смеси детонировали тогда, когда им вздумается. Они проявляли характер, и характер далеко не самый мягкий.
Последняя из опытных смесей состояла из мочевины, персоли, цинковой пыли и Джона. Джона было до пятнадцати процентов. Смесь слабо вспыхивала при поджигании – горел только Джон. При запрессовке в трубку и поджоге в толще заряда давала только местный щелчок. Даже детонатор не заводил ее или заводил с последующим затуханием детонации. Все говорило о том, что смесь мертвая. Но я сомневался.
Оставалось последнее средство, к которому я прибегал за редким исключением, – проба при обширном нагреве. Проводилимы это на костре. Образцами служила смесь, сильно запрессованная в картонный лакированный цилиндр, открытый с одной стороны. Такой способ был безопасен по сравнению, если использовать, например, металлическую трубку. При возникшей детонации было видно полноценный взрыв, а при простом термическом разложении из цилиндра шел столб огня или дыма, по которому можно было сделать вывод об абсолютной никчемности состава.
Подготовленный заряд составлял около трехсот граммов.
Так, в один из жарких дней лета, мы с Игорем и двоюродным братом Артемом пошли испытывать состав. Мы направились на реку. Нашли широкий пологий песчаный берег. Искупались сначала…
Я вставил в песок цилиндрический заряд открытым концом вертикально вверх. Разожгли небольшой костер вокруг заряда. Костер коптил, как кочегарка на морозе. Когда костер почти догорел, мы подошли к нему. Состав действительно казался мертвым.
Вдруг из трубки пошел небольшой дымок. Быстро вылетев, он прекратился. Спустя пять-шесть секунд, снова пошел, затем снова прекратился. Приблизительно через минуту из трубки начал вытягиваться длинный тонкий червяк густого белого дыма. Так продолжалось несколько минут без изменений. Мы подошли еще ближе, будучи уверенными в никчемности состава. Костер уже давно затух, а из трубки все еще выползал дымный червяк!
– Ну все, так и будет дымить, пока не затухнет! – сказал я.
– Пусть дымит. Весело же! – смеялся Артем.
– Давай я его по-пионерски затушу! – сказал Игорь.
– Туши, – равнодушно отрезал я.
Игорь подошел к заряду, стал развязывать шнурки на плавках. Но тут мы все на мгновение остановились:
