Изделия ничем друг от друга не отличались, ну разве что чуть варьировался цвет. Разница в четыре копейки шла в карман директора и тех, кто его прикрывал. Всего-то четыре копейки! Вам смешно? Ну да, полная ерунда. Да только эта резинка нужна была всем, начиная с младенцев и заканчивая престарелыми бабушками-дедушками. Ее активно использовали домашние хозяйки, мужчины в гаражах. Ею перевязывали кипы бумаг, с ее помощью держались не только трусы, но и мебельные чехлы, простыни на кроватях, девушки стягивали резинкой волосы в хвост. В каждом доме, гараже, учреждении, в общем, везде имелись мотки этой очень дешевой резинки. В тысяча девятьсот шестьдесят первом году население СССР составляло двести шестнадцать миллионов человек. Умножьте эту цифру на четыре копейки и представьте, что одного метра потребителю мало. Понимаете теперь, почему дети директора какого-нибудь магазина «Галантерея» ели черную икру половниками?
В начале девяностых в России стали появляться другие богатые люди. Они не скрывали своих доходов, наоборот, демонстрировали их окружающим. Кичились роскошными домами, заграничной мебелью. Если советский человек мечтал купить ондатровую шапку и машину «Жигули», как у соседа, то нувориши изо всех сил желали обзавестись эксклюзивными вещами, и Геннадий понял это одним из первых. Он основал маленькую мастерскую, в которой начал производить мебель на заказ. Но предприятие не снискало успеха. Диваны, кресла, столы, стулья от Демидова стоили дорого, но это же были изделия российского мастера. А все, что произведено на родине, «новые русские» покупать не спешили, им требовался товар из‑за границы. Гена прогорел, с горя пил три недели, а потом решил, раз ничего не получилось, потратить свои маленькие накопления на отдых. Демидов давно мечтал побывать в Великобритании, походить по замкам. Вот он и отправился в Шотландию, и там ему в голову пришла гениальная идея. Вернувшись в Москву, Демидов распечатал сделанные во время поездки фотографии, нашел снимок оригинального торшера, у которого вместо ноги была винтовая лестница, сделал копию, снабдил ее табличкой «Торшер. Восемнадцатый век. Собственность барона Мортира. Замок Труи» и позвонил одному из своих приятелей, дизайнеру Юрию Витову. Тот как раз оформлял квартиру толстосума, который заказал интерьер в классическом стиле. Светильник хозяину понравился, но он потребовал доказательства того, что напольная лампа на самом деле копия той, которой владеет барон. Геннадий предоставил снимки помещений замка. Нувориш заплатил солидную сумму и спросил:
– На фото виден письменный стол. Ты можешь его повторить?
– Не вопрос, – ответил Демидов, – получится один в один.
– И дашь мне гарантию, что более ни для кого то же самое делать не станешь, – велел заказчик.
Спустя месяц Витов позвонил Демидову и сказал, что один из его клиентов
