руки (на толстых, это я знала совершенно точно, ткань сидела по-другому), черные джинсы второй кожей обрисовывали мощные ноги.
Господи, да он атлет…
В целом моего короткого осмотра хватило для того, чтобы понять сразу несколько вещей.
Первое: человек, сидящий рядом со мной, из высоких слоев общества – дорогая машина, дорогая одежда, умение держать себя, аккуратная стрижка, эксклюзивные часы на запястье.
Второе: его профессия связана с физической активностью – такие мышцы можно накачать только постоянными тренировками, причем разноплановыми, а не только подъемом штанги в спортзале.
Третье: квадратный подбородок, едва нахмуренные брови и холодный взгляд говорили об упрямом характере. Скорее всего, несговорчивый, жесткий, большую часть времени доминирующий над другими.
Четвертое: он красивый.
Последняя мысль удивила даже меня саму.
Какое отношение это имеет к делу?
Возможно, никакого, но водитель действительно был красив, к чему я почему-то оказалась совершенно не готова. Брутально красив, по-мужски.
Уймись, Меган. Ты здесь не за этим.
– Может быть, вы хотите его у меня купить? Так сказать, для коллекции? Недорого.
За еду.
– Нет.
Губы мужчины поджались, а на лице возникла откровенная неприязнь, будто я предложила ему купить не его же собственный, судя по всему, нож, а браслет с шипами для мошонки.
Всколыхнулось раздражение.
– Тогда, простите, зачем вы здесь?
– Чтобы сказать, что с этого момента я в твоем распоряжении.
– Что?!
Сердце забилось отвратительно громко; мне вдруг показалось, что ночь приняла сюрреалистичные очертания. Почему этот тип отвечает односложно, да еще и всякий бред? Стало неуютно. Страшно.
– Вы безумны?
Водитель снова смотрел прямо перед собой и молчал.
– Вы приехали сюда сказать, что теперь вы в моем распоряжении? С чего бы?
– Потому что у тебя нож.
– И что?
Он сумасшедший! Я нарвалась на самого что ни на есть спятившего!
Только не паниковать.
Тишина хлестала по нервам хуже кнута. Ответы незнакомца были лишены всякой логики. Какого черта я все еще сижу в этой машине? Нож он не купит, поесть этим вечером не удастся, мне бы выйти и уйти к чертовой матери, не подвергая себя дополнительному риску. Такой бугай, особенно если он выжил из ума, может быть крайне опасен.
Но прежде чем поспешно бежать, я еще раз взглянула на водителя – как ни странно, безумным он не казался. По крайней мере, интуитивно. Чуть раздраженный, усталый, немногословный, пугающий молчанием, но… не безумный, коих я за годы работы видела немало.
Дождь монотонно стучал по стеклу, рисуя влажные дорожки. Я устало потерла лоб. Страх начал спадать.
Действительно,
