style="font-size:15px;"> Но, не как у Ярославны, оно почему-то вылетело с орбиты и маленьким, но очень дорогим пушечным ядром улетело в шкаф с посудой, пробив деревянную дверцу и, судя по звукам, причинив немалый ущерб далее на своем пути.
– Кабуча! – прошипел сквозь зубы Агафотий и кинулся за ним.
– Не волнуйся, Иван-царевич, все будет в порядке, – успокаивающе кивнул он Иванушке, когда и во второй раз яблоко вылетело за пределы тарелки, а потом отвернулся и, бормоча что-то невнятное – заклинания, подумал Иванушка – нырнул под стол за беглецом.
– Это модель старая, такие сейчас уже лет триста не делают, – разъяснил он после третьего раза из-под лавки. – С первой попытки никогда не заводится.
– Ее уже все равно выбрасывать пора, – продолжил он магическое просвещение царевича после четвертого раза, когда тарелка от молодецкого удара дала трещину, а яблоко, срикошетив от чугунка, оказалось за печкой. – Старье.
– Дай, я попробую. Пожалуйста, – нерешительно попросил Иван перед готовящимся пятым разом, который, продолжайся ход событий именно таким образом, посудина явно бы не пережила. – Все равно же выбрасывать?…
Волшебник с непонятной для Иванушки радостью вдруг передал ему яблоко.
– Пробуй.
Теперь, когда тарелка разобьется, винить Ярославна будет не его.
Иван взвесил в руке неожиданно тяжелое и холодное яблоко, вспомнил, или даже, скорее, почувствовал всем телом, как покатила его Ярославна тогда, как ее движения были плавными, ловкими, кошачьими, и как сравнил он еще ее с крупье их единственного в Лукоморье казино… Она стояла вот так… Потом сделала плечом вот так… Повернулась вот так… Повела рукой вот так…
– Ну, я же говорил, что работать с этой глупой тарелкой – раз плюнуть! – вывел его из состояния полутранса торжествующий голос белобрысого волшебника. – Даже такой непрофессионал, как ты, смог заставить ее работать!
Но где-то в середине этого торжественного туша тонко дзенькнула и оборвалась тоненькая нервная струнка. Или ему почудилось на фоне собственного нервно-струнного оркестра?
Иванушка вздрогнул и открыл глаза.
Яблоко размеренно каталось по краям тарелки, слегка подскакивая на трещине, как будто оно всю свою фруктовую жизнь только этим без остановки и занималось.
Довольный чародей откашлялся. Наступал его звездный час.
– Солнце садится, день степенится, ночь убывает, свет отступает… – резво начал было Агафотий, но тут же сник и остановился, как игрушка, у которой кончился завод.
– Что? Что-нибудь не так? – забеспокоился Иван. – Трещина мешает? Помехи идут?
– Н-нет… Не мешай… Кх-ммм… Так… Солнце садится, день степенится, свет убывает, ночь подступает, а я к окну подойду, занавесь руками разведу. На севере – Урион-звезда, на западе… На западе… На западе… Или на востоке?…
– Что случилось?…
