style="font-size:15px;"> Перевязав Альшера, я сунул ему в зубы горлышко баклаги с водой. Капитан сделал несколько жадных, захлебывающихся глотков.
– Посмотри, что там остальные, – выдавил он. – И тритон… Сдох?
– Уже почти. Задними конечностями еще дергает.
– Это неважно. Не ушел. Значит, сдох. Падла…
Прихрамывая, я прошелся по песку, как выяснилось, много где отмеченному черно-бурыми пятнами.
Ниршав лежал на камнях шагах в пяти от нас с Альшером. Даже нагибаться к нему, чтоб проверить, не дышит ли, было бессмысленно – тварь размозжила ему голову, от шеи осталось несколько ошметков. Сайну замер в неестественной позе метрах в трех поодаль. Я коснулся его, попытался нащупать пульс. Без шансов – с раздавленной грудной клеткой не живут. Возникало впечатление, что тритон приземлился на него одной из задних лап. Да и передней, наверное, хватило бы.
Инсард еще дышал – в распоротом животе и развороченной груди было видно, как дрожат легкие и трепещет сердце. Длилось это недолго – я не успел даже дойти до него. Пульсация замерла, и стало ясно – тут не поможет даже развернутая, полностью оснащенная операционная с бригадой врачей. Которой к тому же в «гармошке» не имеется.
Манджуда я отыскал лишь через пару минут – быстро ходить не получалось. Охотник валялся на песке, растерзанный в клочья. Я не барышня, повидал в жизни всякое, побывал гладиатором, но здесь мне стало нехорошо. Возможно, сказался адреналиновый отходняк. Тошнота, головокружение – все это мне очень не понравилось. Я сел прямо на песок, где стоял, спиной к ошметкам тела, и с минуту приходил в себя, следя, чтоб не хлопнуться в обморок.
Потом вроде отдышался, но тут осознал, что сижу на песке, пропитанном кровью настолько густо, что в окружающем полумраке поверхность кажется черной, глянцевой и монолитной. Меня наконец вывернуло, и тут же полегчало, словно вместе с утренним перекусом я выплюнул из себя и впечатления – если их можно так назвать. Поднялся и вернулся к Альшеру, уже почти не хромая. Нога болела, но по сравнению с тем, как досталось четырем моим товарищам, это – полная ерунда.
– Они мертвы, – холодно сообщил я Альшеру.
Тот потихоньку оклемывался – уже сидел. Мотал головой и наворачивал себе повязки на мелких ссадинах – видимо, на всякий случай, а может, просто в состоянии шока. Он поднял на меня невидящие глаза и прищурился.
– Уверен? Потрогал пульс, дыхание поискал?
– Нечего там искать. Двое раздавлены, Инсард распорот, а Манджуд вообще в клочья. Хочешь посмотреть?
– Придется. – Кряхтя, капитан поднялся. – Мне в любом случае их родственникам придется об этом рассказывать. Возможно, что и в подробностях.
Он обошел все четыре тела, сопя, постоял над тем, что осталось от Манджуда. Отыскал в песке и ошметках тела затоптанный медальон.
– Это надо будет вернуть его родственникам. Семейная реликвия. Талисман. – Хмыкнул
