сюда!
– Живей давай, заждались! Жора вскочил:
– Она!
Маша увидела, как от церкви, увязая в снегу, к ней кто-то бежит. Было темно, она поняла только, что это высокий мужчина, без шапки, без пальто, в одном костюме. Он почему-то схватил ее в охапку и принялся жарко целовать, от него пахло водкой, и она принялась отбиваться.
– Пустите, пустите! Кто вы?! Отстаньте от меня! Только тогда он вдруг отпустил ее и закричал:
– Не она! Не она! И зарыдал…
Маше стало его жалко. И, хотя она не понимала, что происходит, потянула его за рукав к церкви:
– Здесь холодно. Вы замерзнете. Идемте же.
Он пошел. Пошел покорно, хотя ноги у него заплетались, они оба увязали в глубоком снегу. Света в селе и его окрестностях не было, деревянная церковь тускло освещалась немногочисленными свечами. Маша все силилась разглядеть его лицо, но глаза, все еще полные снега и слез, отказывались ей служить. По голосу она поняла, что мужчина еще молодой, лет двадцати—двадцати пяти, и разглядела, что волосы вроде бы темные, или кажутся темными, потому что мокрые от снега? И как-будто симпатичный. Или показалось?
– А почему одна? – спросил кто-то из мужчин, стоящих на паперти. – Где остальные-то?
– Разуй глаза! – грубо сказал Машин спутник. – Это не Катя!
– А кто?
– Девушка, вы чья невеста?
– А чья бы ни была! Раз к нам прибилась, знать, быть ей за Жоркой!
Раздался пьяный смех. Тут Маша поняла, что все, кто здесь находится, сильно пьяны. Ей стало страшно. Вокруг одни мужчины, хмельные, развязные.
– Я з-замерзла, – сказала она, стуча зубами.
– А вот мы сейчас согреем!
– Проходите вовнутрь, в тепло, – заботливо сказал ее спутник и легонько подтолкнул в спину.
Маша вошла в храм, и от сердца отлегло. Она увидела батюшку и высокую дородную женщину, завитую барашком.
– Невеста? – спросил батюшка. – Слава Господу! Дождались!
– Я собственно…
– Это ж не она! – сказала дородная женщина. – Но все равно сгодится!
Маша поняла, что та тоже навеселе. Да что здесь происходит-то?! Она затравленно начала озираться по сторонам.
– Давай, начинай! – заорали появившиеся в дверях мужики. – Невеста есть, жених пять часов, как дожидается, свидетели тоже истомились!
– Горько! – раздался пьяный вопль.
– А ну закрыли рты, дети мои! – зычно сказал батюшка. Маша все пыталась понять: он-то как? Да здесь, похоже, была большая пьянка! – Сказано вам: это не невеста. Заблудшая овца.
– Я, действительно, заблудилась. А кто жених? – спросила она.
– Я, – сказал тот самый парень в костюме, который выбежал из церкви и схватил ее в охапку.
Непонятно почему, сердце ее забилось. Она вдруг вспомнила цыганку. «Посулам не верь, как год начнется, будешь в паре с бубновым королем…» Выходит, правда? Но разве можно верить гадалке?
