я помолвлена с мужчиной, которого люблю. Поэтому, если вы попытаетесь меня изнасиловать, я буду кричать во все горло. Если вам так хочется, можете меня убить – я лучше умру тысячью мучительных смертей, чем стерплю насилие от вас.
Его глаза сузились; затем он что-то пробормотал по-гэльски[2] и выпустил ее подбородок. Затем он широкими шагами пересек комнату и подошел к высокому шкафу, где хранилась ее одежда.
Быстро перерыв дорогие платья из шелка и кружев, Мясник швырнул их на пол в центре комнаты. Найдя простую юбку из тяжелой коричневой шерсти, он извлек ее из шкафа вместе с панталонами и корсетом и, переступив через груду платьев, сунул их ей.
– Одевайся, – приказал он. – Я хочу преподать тебе урок, поэтому ты едешь со мной.
Он отступил назад, ожидая, что она начнет одеваться у него на глазах.
Несколько секунд Амелия взвешивала свои возможности. Ей казалось, что разумнее всего было бы повиноваться ему хотя бы для того, чтобы выиграть время. Но когда она представила себе, как будет зашнуровывать корсет и надевать перед ним юбку – и все это для того, чтобы он смог увезти ее в горы и бог знает что там с ней сделать, – она поняла, что не может не возражать. Пусть лучше изобьет ее, превратив в кровавое месиво.
Амелия расправила плечи. Она не могла отрицать того, что этот мужчина наводит на нее ужас, но ее ярость была такой сильной, что каким-то образом взяла верх над страхом. Не успев хорошенько поразмыслить над возможными последствиями своего поступка, она швырнула одежду на пол.
– Нет. Я не собираюсь это надевать, как и покидать форт в вашем обществе. Вы можете попытаться принудить меня к этому, но я вам уже говорила, что, если вы ко мне прикоснетесь, я закричу. И вообще, если вы сию же секунду не покинете мою спальню, я это тоже сделаю. Обещаю вам, что очень скоро вы будете мертвы.
Он так долго и так злобно смотрел на нее, явно сбитый с толку ее неповиновением, что секунды показались ей вечностью. Затем выражение его лица изменилось. Он медленно шагнул вперед, и их тела соприкоснулись.
– Так значит, ты дочь Уинслоу, – тихим и низким голосом произнес он. – Знаменитого английского героя войны.
Она ощутила у себя на виске теплое дыхание Мясника, а его плед на плечах коснулся ее сорочки.
От его близости ее сердце затрепетало. Он напоминал живую гору мышц. От его прикосновения у нее захватило дух. Она больше не была способна ни думать, ни дышать.
– Да.
– Ты такая же бесстрашная, как он. Я люблю бесстрашных женщин. – Мясник взял прядь ее волос, потер ее между пальцами, поднял к носу и закрыл глаза. Казалось, он упивается ее ароматом. Потом он осторожно коснулся губами ее щеки и прошептал: – И от тебя так хорошо пахнет.
Амелия не ответила. Способность мыслить окончательно ее оставила, все чувства были охвачены пламенем ужаса и растерянности. От их
Гэльский, или шотландский, язык – один из кельтских языков. Не путать с англо-шотландским, на котором говорят в равнинной Шотландии.
