не ставить своего клейма на копиях. НУЖНО ВЫБРАТЬ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ МЕНЯ НЕ ПРЕДАСТ И ВОЗЬМЕТ ЗА РАБОТУ ПРИЕМЛЕМУЮ ЦЕНУ». Цит. по [443], с. 130. Однако агент Г. Шлимана, Борэн, как пишет Элли Криш, «не желает брать на себя никакой ответственности за такое СОМНИТЕЛЬНОЕ ДЕЛО. Он (Борэн – А. Ф.) пишет: «Само собой разумеется, что ИЗГОТОВЛЕННЫЕ КОПИИ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ДОЛЖНЫ ВЫДАВАТЬСЯ ЗА ОРИГИНАЛЫ»» [443], с. 130–131.
Тем не менее, оказывается, Борэн «порекомендовал Шлиману фирму Фрома н-Мёри с на улице Сент-Оноре (в Париже – А. Ф.). Это семейное предприятие, сообщил он, имеющее выдающуюся репутацию с XVIII века и держащее у себя на службе многочисленных художников и мастеров» [443], с. 130. Между прочим, в XIX веке «носить АНТИЧНЫЕ УКРАШЕНИЯ стало в определенных кругах модой. Так, принцесса Канино, жена Люсьена Бонапарта, часто появлялась в свете в ЭТРУССКОМ ожерелье, что делало ее бесспорным центром праздничного приема» [443], с. 134. Так что у парижских ювелиров могло быть много заказов и работы «под древность». Надо полагать, делали они ее неплохо.
Элли Криш, не оспаривая подлинности «клада Приама», отмечает, что трудно определенно утверждать, будто Г. Шлиман действительно изготовил «копии». В то же время Элли Криш аккуратно сообщает следующее: «Однако слухи о копиях, которые будто бы заказал Шлиман, НИКОГДА С ТЕХ ПОР НЕ УМОЛКАЛИ» [443], с. 131.
Элли Криш резюмирует: «Некоторые неясности и противоречия в различных описаниях этого открытия, ТОЧНАЯ ДАТА КОТОРОГО ДАЖЕ НЕ УКАЗЫВАЕТСЯ, побудили скептиков усомниться в ПОДЛИННОСТИ НАХОДКИ… Эгоцентричным, дерзким фантазером и ПАТОЛОГИЧЕСКИМ ЛЖЕЦОМ назвал Шлимана Уильям М. Колдер III, профессор античной филологии университета штата Колорадо» [443], с. 13.
Между прочим, считается, что Г. Шлиман открыл еще одно замечательное «древнее» захоронение, а именно в Микенах. Просто поразительно, как ему «везло на античное золото». В Микенах он «обнаружил» золотую погребальную маску, которую тут же громогласно объявил маской «того самого древнего гомеровского Агамемнона». Доказательств – никаких. Поэтому сегодня историки аккуратно пишут так: «Генрих Шлиман считал, что маска, обнаруженная в одной из гробниц в Микенах, сделана с лица царя Агамемнона; однако позже БЫЛО ДОКАЗАНО, ЧТО ОНА ПРИНАДЛЕЖАЛА ДРУГОМУ ПРАВИТЕЛЮ, ИМЯ КОТОРОГО НАМ НЕИЗВЕСТНО» [863], с. 14. Интересно, как археологи «доказывали» принадлежность НЕИЗВЕСТНОЙ маски НЕИЗВЕСТНОМУ правителю, имя которого им НЕВЕДОМО?
Итак, возвращаясь к Трое, можно сказать следующее. Из всего перечисленного выше складывается любопытная картина:
1) Место, дату и обстоятельства «находки клада Приама» Г. Шлиман не указал, внеся в этот вопрос странную путаницу. Никаких убедительных доказательств того, что он раскопал «гомеровскую Трою», Г. Шлиман так и не представил. А скалигеровские историки от него их не очень-то и требовали.
2) Есть основания подозревать Г.Шлимана в том, что он попросту заказал каким-то ювелирам изготовить «античные золотые драгоценности». Здесь надо
