на площадке у ворот,Где на продажу кони
Волнуются в загоне.
Три коня, как на картинке.
Не было таких на рынке!
Гривы золотом горят,
Оторвать не можно взгляд.
Масть – как вороние крыла.
Взгляд, как огонь. За удила
Гордо держит наш Найден.
Шум и гам со всех сторон.
Иные цену назовут,
Другие новую дают.
Каждый хочет получить,
Чтоб другим не уступить.
В кошелях звенят монеты.
Тут подъехала карета
И затих в момент народ.
Голос из кареты:
– Кто товар сей продает?
Все! Завершай-ка тут торги!
Велю: коней побереги!
Мой товар! Его беру!
Найден:
– Я немного не допру,
Тут кто хозяин, кто купец?
Голос из кареты
– Ты не упрямься, молодец!
На рожон не лезь пока,
А не то, намнут бока!
И тревожный глас с народа:
– Это княжий воевода!
Уступи его словам!
Найден:
– Как мне быть, решаю сам!
Князю брось боярин слово,
Что на ярмарке такого
Вот нахала повстречал,
Что и думать не желал
Уваженья воеводе.
Да еще! Мол, при народе
Обещался вскоре быть,
Чтобы, мол, его просить
Пожениться с его дочкой.
А теперь на этом точка!
Гикнул лихо, кони вскачь.
Был таков. Теперь, хоть плачь,
Не угнаться воеводе.
Да и смысла нету вроде —
Не таков кареты ход.
Не для скачек, а в почет
Дан был князем сей подарок.
Ну, а люд, малой и старый,
Уже точут языки:
Сватовство, мол, не с руки!
Как отвезет на княжий двор
Вот этот странный разговор
Воевода? Как смогёт?
Чешет языки народ.
Воевода, слыша это,
К дому княжьему карету
Направляет прямиком
И по лестнице бегом
Прямо к князю во палату.
Воевода:
– Дать не смог я супостату
Надлежащий там урок.
Он, со страху, вишь, убег.
Только пыль дорогой вилась!
Князь:
– Вот нахал! Скажи на милость!
Княжью дочку захотел!
Воевода:
– Да еще при всех бухтел!
Обещал вернуться вскоре…
Князь:
– Тут свое отыщет горе
Коль сумеешь опознать.
Воевода:
– Да нельзя ведь не узнать!
Плечи шире ентой двери
Да жилет из шкуры зверя.
Нет у нас таких волков.
Как из камня. Вот таков.
Он рукой одной на двадцать
Выйдет воинов. Размяться!
Может и быка поднять!
Князь:
– Толи взялся постращать?
Написав таку картину?
Нужно будет, всю дружину
Кину разом на него.
Воевода:
– Обижаешь!
